Один плюс один

Рассказать комиссару о своем деле оказалось не так-то просто: Фухе дважды вызывал начальник управления поголовной полиции де Бил, один раз — заместитель де Била Конг, которого комиссар изрядно побаивался; звонили осведомители, полицейские, сантехники, дворники; бандиты, пытавшиеся угрожать Фухе; какой-то болван все время ошибался номером. Потом зашла уборщица Мадлен, весьма удивившись столь малой луже крови на полу. Заглядывал немного осмелевший Пункс в зашитом мундире и с пластырем на носу… В общем, рассказ Реджинальда все время прерывали, и тигру много раз приходилось начинать сначала, поскольку после очередного разноса у начальства у комиссара все вылетало из головы.

Тем не менее к концу рабочего дня Реджинальд поведал Фухе свою историю.

— Ты прав, приятель, что обратился ко мне, — заключил комиссар, дослушав рассказ и потрепав тигра по холке. — Думаю, смогу тебе помочь. Только вот мозги у меня что-то плохо варят. Заглянем-ка в «Крот», попьем пива — глядишь, и придумаем чего-нибудь. Кстати, а деньги у тебя есть? А то до получки еще далеко, а я малость поиздержался…

— Есть! — ухмыльнулся Реджинальд во весь тигриный оскал. — Тут, на шее, в мешочке. Пррринцесса дала мне несколько рррубинов и изумрррудов из папиной сокррровищницы. Стащила, понятно. Но у магаррраджи их много, не обеднеет.

Фухе со своим новым знакомым, определенно пришедшимся по душе комиссару, зашли по дороге в ювелирную лавку, где продали один из украденных принцессой рубинов. И в приподнятом настроении отправились в бар «Крот» пропивать вырученную — немалую, надо сказать! — сумму, не особо заботясь о том, что хитрюга-ювелир неплохо погрел руки на этой сделке. На самом деле рубин стоил раз в пять дороже.

По дороге комиссар попытался еще раз прокрутить в голове рассказ Реджинальда.

* * *

…Реджинальд (которого вообще-то звали Рамсатьюмасадом) родился в зверинце Рахатлукума Кагора, магараджи штата Раджастхан. Говорить его научили еще в детстве, регулярно прокручивая юному тигру магнитофонный курс английского языка какого-то Бонка («Поймаю этого Бонка — ррруку откушу! Или ногу…») и не давая есть. Пришлось заговорить, чтобы попросту не сдохнуть с голоду. Зато у магараджи теперь был говорящий тигр, которым он мог хвастаться перед гостями. Реджинальду пообещали пустить к нему в клетку молодую тигрицу Свамидаму, если тот выучит еще хинди, китайский, французский и русский — и Реджинальд усердно учил эти проклятые языки, надеясь не слишком состариться к моменту долгожданной встречи со своей невестой, клетка которой стояла рядом. Свамидама всячески его торопила, но помочь ничем не могла — языки давались туго…

Впрочем, эту часть истории Фухе прослушал вполуха — любовно-лингвистические терзания Джина его не слишком волновали. А вот далее тигр поведал уже кое-что поинтереснее.

Не так давно принцесса Рабиндрагурия — дочь магараджи, всегда с сочувствием относившаяся к Реджинальду — обратилась к тигру с неожиданной просьбой.

Почти год назад бесследно исчезла ее мать — махарани Юльчетай, некогда привезенная молодым магараджей из далекой Туркмении. Долгие поиски, в которые включились и люди магараджи, и вся полиция штата, и местное население, никаких результатов не дали. Видимо, махарани похитили туги-душители — жуткая древняя секта, все еще тайно действовавшая в Индии. Несчастную женщину, скорее всего, принесли в жертву зловещей богине Кали, которой поклонялись туги.

И вот недавно принцесса Рабиндрагурия стала замечать, что за ней следят. Похоже, она должна была стать следующей жертвой тугов — приближалось очередное празднество Кали. Принцесса рассказала о своих подозрениях отцу, но тот лишь отмахнулся. После исчезновения уже несколько состарившейся махарани Рахатлукум азартно утешался с молодыми танцовщицами и быстро забыл о потере. Магараджа только посмеялся над страхами дочери и посоветовал выкинуть весь этот «мистический бред» из головы. Дескать, никаких тугов нет, а пропавшая Юльчетай, скорее всего, стала жертвой известного разбойника Абдуллы во время очередной прогулки. (Махарани действительно любила гулять одна.)

Несчастная принцесса пыталась обратиться в полицию. Там ее вежливо выслушали — на том все и кончилось. («Ну да, слышал я про вашу полицию, — проворчал Фухе. — Небось пресс-папье никогда не нюхали!..»)

А к магарадже тем временем зачастили подозрительные личности с уголовными рожами — и в душу Рабиндрагурии закралась страшная догадка — уж не ее ли отец и является главой убийц-тугов?! Слишком уж быстро смирился он с исчезновением жены, слишком легко отмахнулся от слов дочери; да и эти постоянно толкущиеся во дворце мрачные типы с немытыми ногами…

(При этих словах комиссар обиженно засопел и пошевелил пальцами в заскорузлых до пуленепробиваемого состояния носках.)