Один поцелуй до другого мира

Голос Ксандора вывел ее из задумчивости.

– Узнал что-нибудь? – встрепенулась она, но по лицу префекта догадалась: если и узнал, то известия нерадостные.

– Его здесь нет, – бросил он.

– Не хочешь рассказать подробнее? И кто такой Роб? И как давно он?..

– Не хочу! – отрезал Ксандор.

Подошел, схватил Иву за плечи и вздернул, поставил на ноги, прижал к стволу. От его прежнего благодушия не осталось и следа. В глазах горела ненависть – ненависть к алым жрицам.

– Верни меня в Курж! – прошипел он. – Немедленно!

Ива хотела открыть ему правду, объяснить, что вернуться, видимо, будет не так просто… Но не смогла. У нее еще оставалась маленькая надежда, что все получится. А если нет – вот тогда и объяснит.

– Только не целуй меня так…

– Как?! – рявкнул он.

– С ненавистью… Не нужно.

Он посмотрел на свои руки, стиснувшие ее плечи, будто впервые увидел. Злость, что бушевала в глазах, поутихла. Ксандор точно вынырнул из черного омута, и ненависть, которая душила его, на время отступила.

– Почему я вижу тебя, Ива? Сейчас ты другая – эльфийка с золотистыми волосами, с глазами синими, точно глубокое море. А я вижу тебя – девочка в алом платье. Твои волосы, словно спелая пшеница, а глаза, как крепко заваренный чай. В каком бы теле ты ни была – я вижу тебя, мое проклятие.

Он осторожно, словно не доверяя себе, прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. Ива хотела отодвинуться, но вместо этого наклонилась, потянулась к этим пальцам, будто напрашивалась на ласку, потерлась, как кошечка. И тут же ахнула, вжалась в ствол.

«Ива, что ты делаешь? С ума сошла?»

– Влечение? – догадался Ксандор.

«Точно! Так вот как это работает! Но прежде я ничего не чувствовала… Возможно, влечение включается лишь после того, как задание выполнено, заставляет двигаться дальше…»

– Ты ведь не станешь этим пользоваться? – спросила она испуганно.

– Воспользоваться, чтобы лишить тебя магии? И застрять самому? Я еще не настолько потерял голову. Но, надеюсь, против одного поцелуя ты не станешь возражать?

Потом он нахмурился:

– Хм… Влечение всегда работает? В первом мире ты была матерью мальчика…

– Оно просто работает по-разному. Наверное, в первом мире я бы хотела обнять тебя, приласкать, как ребенка, конечно. Умилялась бы, какой ты хорошенький. И все, конечно, закончилось бы поцелуем. Обычным, нежным, материнским поцелуем. Но сейчас мы не связаны родственными узами, а значит…

Ива говорила, а Ксандор подступал все ближе, так что Ива в конце концов распласталась по нагретой солнцем шероховатой коре старого вяза. Их тела соприкоснулись, и Ива привстала на цыпочки, стараясь ускользнуть от того жара, что окутывал ее, поднимаясь откуда-то из живота. И сам Ксандор горел, оплавляясь в этом пламени.

– Ива…

Он уперся ладонями в ствол, будто пытался держаться подальше от той неведомой силы, что была неподвластна его разуму и его воле. Воин, много раз побеждавший на поле боя, проигрывал сейчас.

– Мое проклятие…

Ива вскинула на него взгляд. И вновь ей показалось, что она видит серые глаза, темные волосы и красиво очерченные губы префекта.

– Я тоже вижу тебя, Ксандор. Все время вижу тебя.

А потом, будто шагнув в пропасть, обхватила его руками за шею и поцеловала. Ей чудилось, что они отрываются от земли и, обнявшись, взлетают над лесом, навстречу солнцу. Летят, летят…

И падают.

* * *

– Подпиши вот здесь! – раздался над ухом скрипучий старческий голос. – Вот здесь, девочка. Да не бойся. Достаточно одной капли крови.

Это не Курж! Похоже, им не выбраться!

Глава 18

Следом за словами пришел запах пыли и древности – благородный, сладковатый, немного приторный аромат. Ива лишь однажды вдыхала похожий, когда сестра Ирис отправляла ее в Алый дом столицы, в архив, при котором находился музей. Ива навсегда запомнила полутемную комнату, где в шкафчиках за стеклянными дверцами хранились диковинки, добытые в разных мирах. Немногие алые жрицы обладали даром создавать порталы, и крайне редко случалось, что открывшийся портал отдавал своему создателю что-то ценное. На испытании Ива перенесла в свой мир птичку, но эта птичка стала единственной ее находкой. Веточки, камешки и перышки, пожалуй, не в счет.

В мире, где теперь оказалась Ива, пахло как в музее. А когда Ива открыла глаза, она увидела полки, тянувшиеся вдоль стен, уставленные статуэтками, книгами, старинными предметами, склянками и прочими вещами.

Ива сидела за длинной стойкой на высоком стуле. Перед ней лежал лист бумаги – гладкий и белый, исписанный аккуратными круглыми буквами. С другой стороны стойки стоял старик в черной мантии, накинутой поверх строгого темного костюма, который, однако, отвратительно сидел на его худой нескладной фигуре.

– Вот здесь! – узловатый старческий палец, покрытый желтыми пятнами, указал место на листе, где Ива должна была поставить подпись.

– К-ксандор? – ошеломленно прошептала Ива.

Старик, недовольный возникшей заминкой, нахмурил кустистые белые брови. Поблекшие голубые глаза кольнули, точно иглой.

– Кто? – проскрипел он. – Впервые слышу это имя. Ты пришла сама, девочка. Пришла за своим братом. Если передумала, тебя никто не держит!