Один поцелуй до другого мира

– Ты устала, девочка. Пора домой!

Иве хотелось продолжить, она так соскучилась по своему ремеслу, но чувствовала, что отдых не помешает.

– Все-все, артистка наша утомилась! – снова влез неугомонный Мотя, но на этот раз Ива была рада его вмешательству. – Раскошеливаемся, друзья дорогие!

Публика еще раз наградила Иву, Ксандора и Ареса овациями, а потом к ногам артистов посыпались монеты. Мотя, этот добровольный помощник, кинулся подбирать, а затем поднес Иве свой картуз, полный меди, но там посверкивали и серебрушки.

– А завтра фокусы? – пискнул мальчонка. – Да? Да?

– Да, – пообещала Ива. Хотела добавить еще, что выступление получится незабываемым, но голос сорвался – видно, правда переусердствовала с непривычки.

Ксандор заметил, как она слаба, и нахмурился.

– Я отнесу тебя. Ты что-то расклеилась, моя девочка.

Зачерпнул горсть монет и всыпал их в сумку Ареса. Кивнул, прощаясь, а тот вместо того, чтобы пойти следом – ведь идти было в одну сторону, – застыл, напряженно глядя в спину удаляющегося Ксандора с Ивой на руках.

Гул стих, улицы сделались темны и безлюдны. Жители остались на площади, чтобы обсудить увиденное.

– Ну что ты несешь меня, как маленькую. Я сама пойду.

Ива попыталась сползти с его рук, но Ксан пошел быстрее.

– Тебе нужно в постель. Переволновалась? Что-то болит?

Он на секунду остановился и поцеловал ее в лоб.

– Ты горишь. Только этого не хватало…

Когда вошли в дом, Ксандор легким касанием зажег свечи, стоявшие на каминной полке. Опустил Иву на диван. Она уже и сама ощутила недомогание, какое бывает, когда простудишься. Немного ломало и лихорадило. Несмотря на жаркую ночь, ее пробирала дрожь.

Ива едва уместилась на узком и коротком диване. Ксандор где-то раздобыл подушку и плед.

– Я помогу тебе раздеться.

– Нет, не нужно…

Он не стал слушать возражений, а у Ивы просто не было сил сопротивляться. Однако волновалась она напрасно: Ксандор снял платье, оставив сорочку. Устроил Иву на диване, подоткнул плед, сел рядом на пол и положил ладонь на ее горячую голову.

– Утром все пройдет.

Ива спала беспокойно. То звала во сне Ирис, то ругала Ксандора и армию Конфедерации. Посреди ночи вдруг села на постели: ей показалось, что она поняла что-то важное. Но мысль растворилась, растаяла.

Ксандор сидел у изголовья. Он тоже дремал, пристроив голову на подушку Ивы.

– Ты назвала имя Роба, – сказал он, открыв глаза. – Что-то приснилось?

– Да? – Ива потерла лоб. – Не помню… Наверное, я подумала, что он мог быть среди тех людей на площади и не узнал тебя. А ты, конечно, не узнал его.

– Ничего, – ответил Ксандор. – Город маленький. Мы что-нибудь обязательно придумаем. А теперь ложись, тебе нужен отдых.

Он привстал и снова коснулся губами ее лба. Лицо потемнело. Но вслух Ксандор ничего не сказал, укрыл покрывалом голую ножку Ивы.

– Утром решим, что…

– А ведь я как раз придумала! – перебила она его. – План, возможно, глупый, но…

– Говори!

– Скажи, Роб тоже умел создавать огонь?

– Очень слабо.

– Но знает, что это умеешь ты?

Ксандор усмехнулся мальчишеской, озорной улыбкой.

– После того как однажды я, разозлившись, поджег на нем брюки – думаю, запомнил на всю жизнь. Сидеть он после этого не мог две недели!

– Отлично!

Ксандор приподнял брови.

– Не в том смысле! – отмахнулась Ива. – Роб знает, что ты это умеешь! И хотя сейчас ты в другом теле, если ты устроишь огненное представление, он, возможно, узнает тебя в тебе!

– Если он был на площади сегодня, то почему не узнал песни алых жриц?

– Но ведь он мог не слышать их все. Что он помнит из детства? А услышав, просто не поверил. Многие мотивы и сюжеты универсальны. Но брат, который умеет создавать пламя, только один!

Ксандор задумчиво кивнул, потом покачал головой.

– Боюсь, от моих фейерверков остались жалкие искры. Зажечь свечу я еще смогу, но создать огненный фонтан…

Ива приподнялась на локте, стараясь рассмотреть в темноте лицо Ксандора. Поглядела пристально и даже сурово.

– Ксан, у тебя весь день на подготовку! Ты уж постарайся! Позади домика палисадник и небольшой искусственный пруд. Если встанешь в воду, то ничего не подожжешь.

Ива ожидала услышать возражения и уже подбирала подходящие слова, но Ксандор ответил:

– Хорошо.

– Точно?

– Да. Но ты немедленно ляжешь спать.

И в свою очередь посмотрел строго.

Ничего не оставалось, как вздохнуть, повернуться набок, вытащить из-под головы вредного Ксандора подушку и провалиться в забытье.

Второй раз Ива очнулась под утро. Квадрат окна сделался светлым, еще немного – и солнце взойдет из-за горизонта. Ива надеялась, что за ночь ей станет легче, но жар не проходил. Не страшно, в детстве она часто болела, надо просто отлежаться пару дней. Повернулась, со лба соскользнуло что-то влажное, теплое, шлепнулось на пол – будто лягушка лежала на голове. Ива взвизгнула, села, подобрав ноги.

Ксандор вскинулся. Его грозный взгляд метнулся с лица побледневшей Ивы на пол, куда она, растеряв все слова, указывала пальцем, но тут же в глазах зажглись ироничные искорки. Он потянулся и поднял тряпку, в которой Ива опознала платок из набора фокусника.