Один пропал: Скоро станет больше (ЛП)

— Разве никто в твоей семье не объяснил, как это работает?

Я покачала головой, следя глазами за лучом фонарика, которым Остин водил туда-сюда по холлу.

— Моя мама умерла, когда мне было двенадцать. Я впервые начала видеть только в четырнадцать лет. Миссис Полсон единственная, кто объяснил, что мои способности передались по наследству. Но она тоже не знала, как они работают.

— А как же Бернадетт? — Остин запоздало скривился, вспомнив городские сплетни. Большинство людей знали, что нельзя упоминать Бернадетт, мою бабушку по материнской линии, при мне.

— Я не видела Бернадетт с похорон мамы. — Я указала в сторону самого дальнего коридора. — Комната отдыха там. Моя сумка на кухне, но гораздо важнее что панель выключателя находится в кухонной кладовке.

— Веди нас, — отпустив мою руку, сказал Остин. — Я прослежу, чтобы никто не подкрался сзади.

Я не любила ходить первой, но должна признать, что с Остином за спиной чувствовала себя в некоторой безопасности. Заглянула за угол в коридор, когда Остин посветил фонарем впереди нас. Там никого не оказалось.

Я снова остановилась на входе в комнату отдыха. Столы и стулья по-прежнему стояли аккуратными рядами. За столами находились распашные двери кухни. Мы двинулись к ним, Остин направлял фонарик в разные стороны, пока мы пересекали комнату.

Положив руку на мое предплечье, он остановил меня у входа. Теперь он вышел вперед, взяв на себя инициативу. Плечом он толкнул дверь и посветил фонариком внутрь кухни.

— Пусто, — отметил Остин, кивнув. — Где выключатель?

Я прошла через комнату, взяла свою сумочку со стойки и указала на закрытую дверь кладовки. Остин подошел и открыл дверь, посветив фонариком внутрь в то время, как я осматривала выход из кухни. Замок оставался по-прежнему запертым.

Не имея собственного фонарика, я несколько минут оставалась в темноте, пока не услышала, как он щелкает выключателями. В кухне зажегся свет. В то же время звук аварийной сигнализации оглушительно разнесся по всему зданию.

Остин вышел, закрыв уши руками.

— Ты не шутила! Эта штуковина очень громкая!

Я перекинула через голову ремешок сумочки, засунула ее под мышку, схватила с прилавка свою матерчатую сумку и побежала к святилищу. С включенным светом я больше не боялась.

Миновав главные двери святилища, я бросилась к следующей двери, которая, как знала, вела прямо по проходу к запасному выходу. Я чувствовала, что Остин следует прямо за мной, поэтому продолжала бежать, пока не достигла двери и не закрыла ее. Сигнал тревоги прекратился, но в ушах все еще звенело.

Я хихикнула, зажав уши руками.

— Мои уши будут гудеть, пока... — Я почувствовала, что мои колени ослабли, готовые вот-вот подкоситься, когда заметила, что кто-то сидит, наклонившись вперед, в центре святилища.

Остин повернулся, чтобы посмотреть на то, что привлекло мое внимание, а затем испуганно отпрыгнул назад.

— Что за черт?

Я схватила его за руку, снова переплетая наши пальцы. Увлекая Остина за собой, я прошла через переднюю часть святилища и повернула к центральному проходу.

— Это...

— Проповедник Эванс, — закончил за меня Остин, забегая вперед и наклоняясь над священнослужителем Эвансом. Двумя пальцами он потянулся к шее старика, нащупывая пульс.

Я последовала за Остином и остановилась рядом. Он посмотрел на меня и покачал головой.

Подойдя ближе, я увидела, в каком неестественном положении тело проповедника скорчилось на скамье. Недолго проработав уборщицей в морге, я насмотрелась на изрядную долю трупов. Но, как ни странно, при виде тела Божьего человека, распростертого на церковной скамье, мне стало любопытно, как он умер.

Я сделала еще один шаг, позволяя себе увидеть остальную его часть, о чем тут же пожалела.

— Неужели его рука...

— Да, — ответил Остин, доставая свой телефон. — Его рука в штанах.

— Подожди! — схватила я Остина за запястье. — Мы не можем позволить людям увидеть его таким. Он был человеком Божьим. Они сфотографируют его в таком виде. Все узнают.

Остин оглядел помещение, потом посмотрел на проповедника, потом снова на меня.

— И?

Я пожала плечами, махнув рукой в сторону проповедника.

— Просто вытащи его руку.

Остин усмехнулся.

— Прости?

— Осталось совсем чуть-чуть. — Показала я, сведя большой и указательный пальцы. — Ты уже проверил пульс, так что прикосновение к нему не принесет вреда. Просто вытащи его руку из штанов.

Остин вздохнул, покачал головой, затем, балансируя на одной ноге, кончиком кроссовка ударил по внутренней стороне локтя проповедника Эвана.

Это сработало. Рука проповедника выскользнула из штанов, затем соскользнула со скамьи, свесившись набок. С кончиков его пальцев стекала жидкость.

— Фу. Вот дерьмо, — пробурчала я, перемещаясь, чтобы встать на скамью через один ряд от тела проповедника. Я направилась к тому месту, где оставила свои принадлежности для уборки.

— Что? — воскликнул Остин. — Что случилось?

— Моча, — ответила я, отрывая лист бумажного полотенца. — Мертвые люди мочатся.

Остин начал смеяться.

— Какое облегчение. Я думал, может, с его руки капнуло что-то другое.