Один пропал: Скоро станет больше (ЛП)

— Ты видела пенис Остина Вандерсона!? Вот дерьмо! — заорала Оливия настолько громко, чтобы ее могли услышать за несколько кварталов.

— Нет! Тише! — В доме справа от меня зажегся свет. Я понизила голос, махнув рукой в сторону улицы перед нами, давая понять, что Оливии следует ехать. — Я видела пенис проповедника Эванса.

— О, — протянула Оливия, опустив плечи. Затем ее тело напряглось, и она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня, когда поняла, что я сказала. Что я реально сказала. — Фу! Мерзость! Ему же сто лет!

— Вот именно! Так что теперь, когда этот образ впечатался и в твой мозг, мы можем уже ехать?

В жизни Оливии не существовало никакой размеренности. Либо она замирала на месте, чтобы впитать момент, либо проносилась мимо всех вокруг на огромной скорости. То же самое касалось и ее вождения. Оливия надавила на газ, и мы рванули вперед, так что моя голова ударилась о подголовник.

Глава 10

На следующий день Ноа совершил ошибку, навестив свою мать рано утром, после чего был вынужден подвезти меня до церкви, чтобы я могла забрать свою машину. Поскольку утро среды обычно заполнено уборкой, я радовалась возможности начать свой день вовремя.

Сначала я отправилась в питейные заведения — «Лодж Элкс», «Муз Лодж», затем в гриль-бар «Дейбрик». Наконец, последним утренним заданием стал маникюрный салон Дины, работу в котором я закончила в рекордно короткие сроки. На вторую половину дня у меня планировалась только одна уборка — дом Джеки Джонс, но после многочисленных вчерашних провалов я хотела вернуться, навести полную чистоту в доме Оливии, а затем закончить пылесосить церковь.

Несмотря на опережение графика, я решила съесть свой ланч, добираясь через весь город до дома Джеки. К сожалению, моя машина в очередной раз решила, что кондиционер — это ненужная роскошь. Сколько бы раз я ни стучала по приборной панели, вентиляционные отверстия только выплевывали еще больше горячего воздуха.

При всех четырех опущенных окнах тридцатиградусная жара, клубящаяся внутри машины, никак не помогала мне охладиться.

Стараясь не обращать внимания на свои страдания, я включила радио достаточно громко, чтобы не слышать шум ветра. Свернув с шоссе на жилую улицу, я бросила свой сухой бутерброд с арахисовым маслом обратно в контейнер. Для еды сейчас слишком жарко. Вместо этого я подпевала радио, делая следующий поворот и пробираясь через квартал. Я представляла, как будет хорошо, когда смогу носить короткие рукава и шорты, нужно лишь дождаться заживления синяков.

К сожалению, события прошедшей ночи отсрочили мой переход на летнюю одежду. Половина моей икры уже приобрела фиолетовый оттенок в том месте, где в меня врезался «БМВ» Остина. На плече красовался еще один темнеющий синяк, полученный в результате моих акробатических упражнений со скамьей. А третий синяк образовал линию у основания шеи после инцидента с Джейкобом Гилмором.

Как будто этого мало, чтобы начать день в плохом настроении, Брейдон сообщил мне утром, что доктор Гилмор в очередной раз вытащил своего малолетнего преступника-сына из неприятностей. Все обвинения с Джейкоба полностью сняты.

Я снова стукнула по приборной панели, надеясь, что грубая сила устранит проблему с кондиционером. Не помогло. Вздохнув, я пожалела, что у меня нет такой хорошей машины, как у моих друзей.

Большинство людей ошибочно считают мои странные способности гаданием. Но если бы они потратили две минуты на размышления, то до них бы дошло. Вряд ли бы я ездила на двадцатилетней «Хонда Цивик» Фрэнсиса, если бы предсказывала будущее. Поверьте, если бы я умела это делать, то стояла бы первой в очереди за лотерейным билетом.

Понимая, что мысленно жалуюсь, я постаралась сосредоточиться на хорошем. Оливия. Брейдон. Мои «дьявольские отродья» крестники. То, как Остин улыбался мне накануне вечером — даже назвал меня красавицей. Я в обмороке.

— Видишь? — сказала я вслух, поворачивая на улицу Джеки. — У меня не все так плохо. А могло бы быть намного хуже.

Разглядев сцену в полуквартале впереди, я покачала головой.

— Давина, ну ты же должна быть умнее! — отругала я себя.

На правой стороне улицы Джеки стояла рядом со своим почтовым ящиком. На обычно безупречном агенте по продаже недвижимости была та же одежда, что и накануне. И не только одежда оказалась помятой, но и она сама выглядела бледной, без макияжа и с темными кругами под глазами. Она отчаянно замахала мне руками с тротуара, когда я подъехала к обочине.

Мириам Роллинс, стоя рядом с Джеки, что-то бубнила ей на ухо, хотя Джеки, казалось, не замечала ее присутствия. На другой стороне улицы у дома Далтонов на подъездной дорожке снова красовались полицейские машины.

В Дейбрик-Фоллс появление полиции в вашем доме два дня подряд не очень хороший знак. Я бы сказала совсем плохой знак.

Я вышла из машины, но прежде чем успела взять свои принадлежности, Джеки вцепилась в мою руку и потащила меня через улицу.

— Прости. Я знаю, что ты замкнутый человек, — твердила Джеки, подталкивая меня вперед. — Но она не вернулась домой. Они сказали, что она вернется, но она не вернулась.