Один против Абвера

— Ну да. — Черкасов ревниво хмыкнул. — Не такой уж подвиг разведчика.

— У тебя имя есть? — спросил Алексей.

— Есть, — сказал сержант. — Максимом мать назвала. Отец всегда смеялся. Мол, в честь пулемета, из которого я колчаковцев крошил.

— Сам-то откуда?

— Из Сибири.

— Сибирь — понятие растяжимое, — заметил с заднего сиденья Хомчик.

— О, вы даже не догадываетесь, насколько растяжимое, — заявил сержант. — Город Канск Красноярского края. Отец был вторым секретарем горкома. Я в институте на инженера-технолога год проучился перед войной. Пришел в военкомат — не взяли, заявили, что слишком тощий. Пришлось мышечную массу наращивать. Через месяц взяли. Дескать, ладно, так и быть, иди воевать. Только ты уверен, что отец не возражает?

— Не возражал он? — спросил Черкасов.

— Да родители и не узнали, — ответил сержант. — Я тайком от них на войну ушел. Мать теперь убивается.

Закончился лес, машина вынырнула к знакомому мосту. Задребезжали доски настила. Тела немцы уже убрали, вынесли даже мертвого Семашко.

Все, видимо, подумали, об одном и том же. Герасимович с мрачным видом вертел баранку, объезжая подбитый грузовик, остальные выразительно молчали.

— Больше никаких трупов среди нас, уяснили? — проворчал Алексей.

— Да мы и не собираемся умирать, командир, — с некоторым сомнением заметил Черкасов.

— Семашко тоже не собирался.

Мост остался позади. Леса разредились, по обочинам тянулись кустарники.

«Где-то слева от нас местечко Цилиенхоф, — сориентировался Алексей. — В него, скорее всего, эти упыри заезжать не станут».

И все же у него оставались сомнения.

Слева показалось шоссе, в него втягивалась проселочная дорога. По автостраде в восточном направлении шла танковая колонна. Чадили пыльные «Пантеры» с белыми крестами. Их было немного, но смотрелись они довольно внушительно.

Видимо, основная масса войск обходила Цилиенхоф с юга и устремлялась дальше на восток. Сомнительными дорогами и мостами немецкое командование предпочитало не пользоваться.

Кучка советских людей оказалась в самом средоточии германской военной машины. Все это было дико, неправдоподобно! А ведь прошло уже несколько часов с того момента, как немецкие войска выбили русских из Цилиенхофа и потянулись на восток. Стоит лишь кому-то остановить «хорх», вынудить сказать по-немецки несколько слов!..

Подрагивали руки Герасимовича на руле. Все невольно прислушивались. На юге шел бой, гремели орудия. Если немцы наступают еще и там, атакуют танковые армады Конева, то это вообще несусветная дикость!

Оборвались кустарники, дальше тянулась равнинная местность, перемежаемая перелесками. Черепичные крыши маленького поселка, указатель на немецком: Аршнау.

Навстречу шла колонна грузовиков. В кузовах сидели пехотинцы. Они равнодушно смотрели на «хорх», пылящий по встречной полосе.

«Все едут на восток, и только мы — на запад, — сообразил Алексей. — Но ведь и Кляйст с Рожновым двигаются в этом направлении. Они тоже не хотят, чтобы их поймали!»

За колонной шла пехота, относительно свежая. Солдаты выглядели опрятно.

«Это и есть секретное оружие фюрера?» — мелькнула смешная мысль в голове Саблина.

Впереди показалась развилка. В трассу вливались еще две. По обеим дорогам шли войска, пусть не сплошным потоком, но достаточно плотно.

У развилки стоял пост военной жандармерии — мотоцикл на обочине, трое упитанных вояк с нагрудными бляхами. Они пристально разглядывали «хорх», проезжающий мимо, но останавливать не стали.

— Притормози-ка, Максим, — попросил Алексей. — Пойду переброшусь с парнями парой слов.

Герасимович беспрекословно сдал к обочине.

— Командир, ты уверен? — забеспокоился Хомчик.

— Я лишь в одном уверен, — проворчал Алексей. — Мы не сможем раздвоиться за развилкой.

Он шел к полицейским уверенной походкой, делая небрежную отмашку рукой. Те переглянулись, насторожились.

— Хайль Гитлер! — Саблин небрежно вскинул руку, показал, не раскрывая, офицерское удостоверение. — Гауптман Зингер, разведка триста сорок первого пехотного полка. Давно тут стоите, парни?

— Да уж часа три торчим, герр гауптман, — ответил ему рослый унтер.

— «Кюбельваген», регистрационный знак WAS 210. Следует на запад. Он мог проехать здесь минут десять-пятнадцать назад. В нем предатели рейха. Они бегут на запад, к американцам. Мне поручено их задержать. Только не говорите, что вы не видели эту машину! — Он скорчил такую мину, что самому стало страшно.

Полицейский сглотнул, переглянулся с товарищем.

— Да, герр гауптман, минут десять-пятнадцать назад, — подтвердил он. — Там были два офицера и мужчина в штатском. Они проехали мимо нас.

— Почему не остановили? — нахмурился Алексей.

— Так мы не знали, герр гауптман. — Жандарм втянул голову в плечи. — У нас нет полномочий останавливать каждую машину. Мы следим за порядком на дороге.

— Безобразие! — разорялся Алексей. — Вы не полиция, а пустое место. Ладно. — Он успокоился. — Куда от развилки они поехали?

— Направо. Там Ротхен. До него отсюда километров двадцать.

— Хорошо, я понял вас, спасибо. — Саблин козырнул и побежал к машине.

Боевые товарищи шумно выдохнули, когда он взгромоздился на свое место.