Один среди «тигров»

Из танка выбрался Руслан Омаев. Соколов оглядел молодого чеченца и остался доволен. Вместо сапог танкист обмотал ноги кусками старого брезента, на голову повязал косынку, лицо черное от сажи из выхлопной трубы. На ремне – кобура с наганом и дедовский кинжал в ножнах, в руках «ППШ».

– Еще раз повторю, Руслан. – Соколов посмотрел горцу в глаза. – Без нужды не геройствовать. Твоя задача – узнать, есть ли немцы в том лесу, и примерно определить, сколько их. Постарайся понять, собираются ли они там стоять долго или скоро тронутся. Ты парень наблюдательный, ты сумеешь все разузнать.

– Есть не геройствовать, товарищ лейтенант! – без улыбки ответил Омаев.

– Стрелять только в том случае, если тебя обнаружат и начнут преследовать. Только в этом случае! Мы услышим и придем на помощь. Пожалуйста, Руслан, просто убегай. В данной ситуации нет ничего зазорного.

– Да я понял, товарищ лейтенант. – Омаев теперь заулыбался. – Сейчас важнее хитрость и победа, а не неуместная гордость. Гордость можно пускать в ход, когда ты один и сам за себя. А когда за тобой товарищи, думать надо о них, а не о себе.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – кивнул Алексей и хлопнул чеченца по плечу. Тот поднял было руку, чтобы отдать честь, но вспомнил, что на его голове не уставная пилотка и не шлемофон, а простая гражданская косынка.

Чтобы не расходовать горючее и, самое главное, не выдать случайно звуками танкового двигателя своего присутствия, Соколов и Логунов обследовали свои запасные позиции, передвигаясь исключительно бегом. Гимнастерки прилипли к спинам, в сапогах хлюпало, влажные портянки сбились комком. Паутина раздражала и лезла в лицо, в рот, за шиворот вместе с сосновыми сухими иголками. Двести метров вправо. Очень подходящий бугорок, который скроет танк.

– Смотри. – Логунов отмерил шагами расстояние и, поднатужась, сломал большую сосновую ветку на дереве. – Выезжай на две трети корпуса, чтобы весь бок нам под выстрелы не подставлять. Как раз до этой ветки.

– Обзор маловат, – с сомнением заметил лейтенант. – Если «Тигры» пойдут влево, то уже после первого выстрела их не будет видно. Надо или выезжать всем корпусом вперед, или сдавать назад и разворачиваться.

– Тогда у нас выход один: заезжать за бугорок под углом градусов в тридцать. Вот между деревьями. Тогда сзади останется метров двадцать – сможем развернуться… Надо присмотреть еще одну позицию, левее нашей стоянки.

– Левее нельзя, – возразил Соколов. – Пойдем влево – наведем немцев на наши самоходки. Они тогда прорвутся в лес, обойдут нас с двух сторон и расстреляют. Нет, Василий, нам только в эту сторону перемещаться. Или насмерть держать дорогу, пока ребята не отойдут на новую позицию.

– Тоже верно, – согласился старшина и вздохнул: – Эх, успел бы Руслан их разглядеть да обратно вернуться! Вызвали бы штурмовики, и накрыли бы они тот лесок за милую душу! И никаких проблем!.. А Бабенко там сейчас лежит и изводится весь, переживает за нас. Но у него есть утешение в виде этой вдовушки. А у нас утешение будет только в виде горящих фашистских танков. И чем их будет больше, тем для нас утешительнее.

– Ладно, рано об утешениях говорить. Пошли дорогу разметим от стоянки до позиции.

– Командир, я все-таки сбегаю туда, подальше? Чем черт не шутит! Может, пригодится нам и третий вариант. Ты сам сказал, что иногда удирать не стыдно.

– Давай, – разрешил Соколов.

Устроившись за высоким орешником, младший лейтенант Захаров пытался рассмотреть соседний лес. Но высотка скрывала его большую часть. Зато отсюда хорошо видно было поле и дорогу, по которой должны были пойти танки. Другой дороги у немцев не было, Соколов все правильно рассчитал. Конечно, это если немецкая танковая группа все еще в лесу. И если она там вообще была.

Обернувшись на топот ног, Захаров увидел бегущего к нему Полторака.

– Ну что там?

– Нормально, – ответил лейтенант, вставая на одно колено рядом с Захаровым. – Ребята нарубили молодняка, повтыкали везде, сверху веток свежих накидали. В двух шагах родной комбат не заметит… Слушай, Осип, а что ты про нашего лейтенанта слыхал? Говоришь, с июня сорок первого воюет?

– Слышал, как комдив о нем говорил, когда мы собирались. Сказал, что Соколов имеет опыт подобных боев. Несколько раз сам в немецких тылах с рейдами был и всегда возвращался, и машины выводил, и людей. Говорит, на Тацинскую ходил, прикрывал отход наших, когда они немецкий аэродром крушили. Ну этот, с которого снабжали окруженного Паулюса. А что? Тебя что-то смущает, Кирилл?

– Да нет. – Лейтенант пожал плечами. – Просто хотелось знать, с кем в бой идем. Чьи приказы выполняем. Ладно, давай о деле. Значит, мой основной сектор обстрела…

Глава 7

Ручка ухвата треснула, едва хозяйка взялась им за чугунок в печи. Кухня наполнилась паром из-за пролитого на горячую поверхность супа. Бабенко чуть не вскочил, забеспокоившись, не ошпарилась ли Анна Вячеславовна. Но женщина схватила полотенце и начала разгонять дым от подгоревшего жира. Тушенка была хорошая, и какое счастье, что она не вся оказалась на плите.