Один триллион долларов

Марвин сидел во главе большого стола. Он заставил Софию испечь ему на завтрак американские блины и макал их в кленовый сироп. София наливала ему кофе с убийственным выражением лица.

– Доброе утро, господин секретарь, – сказал Джон, подойдя к спинке стула на другом конце стола. – Давненько вас не было видно.

Марвин поднял голову, жуя с набитым ртом.

– Привет, великий мастер, – произнес он, и изо рта у него выпало несколько крошек, чего он даже не заметил. Он сделал приглашающий жест: – Садись же.

Джон и не подумал отреагировать на приглашение в его собственном доме.

– Можно узнать, где ты пропадал последние дни?

Марвин проглотил пищу и принялся жестикулировать.

– Ну, то там, то сям… Константина не баба, а просто чертовка, скажу я тебе. Просто ненасытная. И мне уже неотложно понадобилось подкрепиться и передохнуть, ты понимаешь?

– Джереми говорил, что она звонила сюда и искала тебя. Значит, ты не все это время был с ней?

– Эй, но ведь она же не единственная женщина в Италии, а? – Он откинулся, небрежно закинул руку на спинку стула и ухмыльнулся. – Если бы я знал, как здесь принимают музыканта только потому, что он приехал из Нью-Йорка, я бы уже давно сюда прискакал. Просто полный отпад, представляешь? Я купил себе бас с первой зарплаты – Штейнбергер, прибор обалденный, скажу тебе, – и немного погонял тут. Просто гениально. У моей киски был один тип, ну просто итальянский кузен Джона Бон Джови, и она его бросила – только потому, что тотально запала на мой нью-йоркский акцент, можешь себе представить?

Джон даже не сделал попытки что-нибудь себе представить.

– При ключевых словах «первая зарплата», – сказал он подчеркнуто холодно, – я вспоминаю, что в библиотеке все еще стоят нераспакованные коробки с книгами, а стеллажей и в помине нет.

Марвин бросил на него презрительный взгляд, потянулся к бутылке с кленовым сиропом и полил им очередной блин.

– Честно говоря, я не предполагал, что мне придется вкалывать. Я думал, это договор между приятелями, одному из которых повезло, а другой тоже мог бы немного урвать от этого везенья.

– Я тоже поначалу так думал, но теперь вижу, что это была ошибка. Я не могу платить тебе за ничегонеделанье, потому что я тем самым оскорбляю людей, которые на меня действительно работают.

Во взгляде Марвина что-то затаилось.

– Эй, послушай, я дал тебе приют, когда Сара выставила тебя за дверь, я делился с тобой косяком и пивом. Быстро же ты про это забыл.

Он хорошо знает, на какие кнопки нажимать, подумал Джон и почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Эту сцену он представлял себе проще. К раздражению примешивалась малодушие; если он не может управиться даже с таким пустяком, то как ему подступиться к мировым проблемам?

– Я этого не забыл, – ответил он. – Но держать тебя в штате я не могу.

Марвин набил рот блином, как будто боялся, что его отнимут, и молча смотрел на него, жуя. От этого с ума можно было сойти.

– Я мог бы оказать тебе стартовую поддержку, – предложил Джон, когда уже не в силах был выдержать этот молчаливый взгляд. – Разовый взнос, на котором ты мог бы выстроить свое будущее.

Марвин склонил голову. Джон сжал губы. Больше он не скажет ни слова.

– О'кей, – сказал наконец Марвин. – Миллион долларов.

Джон покачал головой, играя желваками.

– Исключено. Максимум сто тысяч.

– Ну и крохобор же ты! С твоим-то богатством?

– Сто тысяч, и ты съезжаешь сегодня же. – Джон набрал воздуха. – Какая-нибудь из твоих бесчисленных поклонниц тебя приютит.

Марвин закрыл глаза и начал пощипывать струны воображаемой гитары. Промычал неясную мелодию и сказал:

– Я так и так планировал начать карьеру в итальянском музыкальном бизнесе. Я уже познакомился с одним, у него есть студия, он знает кучу продюсеров, вообще крутой тип. Правда, по-английски говорит хреново, м-да. Но я мог бы основать свой банд. Насрать на Нью-Йорк, он мне осточертел. – Он снова открыл глаза. – Сто тысяч долларов и полет в Нью-Йорк, чтобы я забрал там мои песенки и пожитки. И ты от меня избавишься.

Джон смотрел на него. В мозгу у него было чисто выметено.

– И, эй, полет первым классом, если это тебя не надорвет.

– Договорились, – сказал Джон, пока Марвину не пришло в голову еще что-нибудь.

* * *

Час спустя Джон проследил из окна, как Марвин садился в такси со своим вещмешком, с чеком на сто пять тысяч долларов и миллионом лир наличными в кармане. Когда такси свернуло за угол, он вздохнул с облегчением.

Одно дело сделано. Не геройский подвиг, но все же дело, доведенное до конца.

И теперь, когда землю окропили первые капли крови, он мог идти вперед и чинить кровавые расправы. Он поднял телефон, который все это время держал в руках, и набрал номер Маккейна.

– Я принимаю ваше предложение, – просто сказал он.

– Хорошо, – спокойно ответил звучный голос. – Завтра я приеду.

После этого, дрожащими руками, он набрал номер Вакки. Секретарша соединила его с Грегорио.

– Я только что нанял Маккейна, – сказал Джон, даже не поздоровавшись, – чтоб хватило запаса мужества.