Один в поле воин

Саня задумался. Что папа сейчас за любую соломинку схватится, любой вариант отработает – это как дважды два четыре. И не зря же он про какие-то таинственные «свои каналы» говорил. Но есть ли у него реально в подчинении люди? Имеет ли он право отдавать им такие приказы? А вдруг они пошлют подполковника Лаптева на фиг, скажут: «Это не входит в наши служебные обязанности!» А он ответит: «Тогда я обращусь к самому полковнику Лебедеву!»

– По-моему, хуже не будет! – решился Саня. – А вдруг получится?

Он тоже готов был хвататься за любую соломинку.

– Ну и как же ты предлагаешь это сделать? – спросил Лёша у Лиски.

– Очень просто! – бойко ответила та. – Я, прежде чем предлагать, всё продумала. Сейчас позвоним Машке Барсуковой из «Подковы», она живёт в пяти минутах от Сани. Пусть врубит комп, а Серёга сейчас ей передаст в защищённом режиме такой текстик: «Михаил Лаптев, четырёх лет, находится сейчас на территории подмосковного дачного посёлка “Пруды” в районе станция Клязьма, в подвале дома номер 17 по улице “Сосновый бульвар”. В доме шестеро взрослых, возможно, вооружённых, и две сторожевые собаки. Информация достоверная, но обращаться в полицию считаем бессмысленным, надеемся на Вас и Ваших друзей. Подпись – доброжелатели». Машка этот текст распечатает на принтере, пойдёт в Санин дом и опустит в его почтовый ящик. Как только она выйдет из подъезда и отправит эсэмэску, что готово, Саня звонит папе и говорит, что ему на телефон сейчас пришла эсэмэска: «Есть информация насчёт брата. Смотри в почтовом ящике». Санин папа спускается, открывает ящик, читает бумажку… ну и начинает действовать.

– А не подумает Санин папа, что это кто-то стебётся? – хмыкнул Славик Усольцев.

– А кто? – возразил Саня. – О том, что Мишка пропал, никто не знает пока. Мама в больнице сейчас, так что на работе рассказать никому не могла… а у папы на работе шутников нет.

– Что ж, – подвёл итог Лёша, – вариант не стопроцентный, но ничего лучшего мы сейчас всё равно не выдумаем. Поэтому давайте действовать. И я думаю, нет необходимости всей толпой торчать. Достаточно, чтобы несколько человек остались и посмотрели, чем всё это кончится.

– Я останусь! – сейчас же заявил Саня.

– Насчёт тебя никто и не сомневался! – Лёша взъерошил ему волосы. – Я тоже остаюсь. Кто ещё?

– Само собой, я! – усмехнулась Аня. – Куда ж я денусь?

– А мы с Ванькой домой, – вздохнул Серёга. – Хотел бы остаться, но иначе нам домашний арест светит. А дома с этим монстром, – ткнул он пальцем в Ваньку, – это всё равно что в камере пыток.

– Или в комнате смеха! – проворчал младший Звягин.

– Я тоже домой! – покраснел Дима. – Я всё понимаю, но там же папа больной, не могу его надолго оставлять… и бабушка тоже вся на нервах, у неё сердце и давление…

– Останусь! – заявил Славик Усольцев. – Мне за сегодняшнее так и так отвинтят голову, ну и какая разница, вправо её будут винтить или влево?

– Пожалуй, хватит! – решил Лёша. – Остальным спасибо, все свободны. Но будьте на связи, мало ли… боеготовность номер один!

Потом действовали быстро. Лиска позвонила Барсуковой, Серёга переслал ей на мыло письмо, через десять минут у Лиски прочирикала птичка – пришла эсэмэска от Маши.

– Звони! – вздохнул Лёша.

Саня врубил смартфон – и тот мгновенно взорвался трелью звонка.

– Ты где?! – голос папы казался раскалённым от гнева. Вот-вот расплавится, потом испарится…

– Папа, слушай! – перебил его Саня. – Мне сейчас на телефон пришла такая эсэмэска: «Есть информация насчёт брата. Смотри в почтовом ящике». Я думаю, это не про мыло, а про наш ящик, внизу. Спустись, посмотри, что там. А со мной всё в порядке, буду вечером… ну, поздно вечером. Ага, получу по полной программе! А сейчас отключаюсь! Не могу говорить!»

И надавил красную кнопку отбоя.

Из оврага они перебрались в местечко получше – высокие кусты сирени прямо напротив синих ворот посёлка. Всей толпой, конечно, там бы не уместились, а вчетвером – как нечего делать.

Делать действительно было нечего. Снова вспомнилась бабушка Люда: «ждать да догонять – хуже некуда». Невысокая, худенькая, лицо морщинистое – но волосы не седые, а просто тёмно-серые. И такие же глаза. Последний раз он видел её ровно два года назад, когда она выбралась к ним на недельку в Краснодар. Мишка тогда расщедрился, подарил ей целую клубничину, хотя в том возрасте был довольно жадным, слова «моё» и «дай» употреблял едва ли не чаще, чем «мама», «папа», «Саня». Но вот к бабушке сразу пошёл на руки, а полчаса спустя прибежал к ней и поделился ягодой.

Тут же вспомнились пампасы – тогда, на весенних каникулах. Нестаявший снег, малиновые прутья кустов на берегу озера… «А почему бабочка называется почти как бабушка? Может, это баба Люда прилетела?» Действительно ли мелкий увидел проснувшуюся раньше времени бабочку, или сочинил? И откуда у него фантазия, связавшая бабочку-капустницу с бабой Людой? Неужели просто оттого, что слова звучат похоже?