Один вечер в Амстердаме

— А ты хочешь, чтобы мы толпой ехали? — улыбнулся Илин. — Поезжайте без меня, я найду чем заняться. — Он постучал пальцами по бумагам, намекая, что у него и без того много работы. — Хотя, если вы не расскажете мне, что хотела госпожа Брауэр, я буду крайне огорчен.

— Он не любит, когда ее так называют, — понизив голос, по-русски произнес Гордеев и с беспокойством посмотрел на задумчивого Анри. — Предпочитает Ирма Пейве.

— Ладно, запомню, — сказал Илин. — Жаль, что мы не можем арестовать эту особу и что завтра она перейдет в распоряжение властей Голландии. Хотел бы я лично ее допросить.

— Пардон, Женя, — усмехнулся Гордеев, — но у тебя кишка тонка с ней справиться. Если Ирма обвела вокруг пальца и полицию, и Интерпол, то тебя в два счета обломает.

* * *

Анри без особого интереса смотрел на грандиозную колоннаду собора. Все мысли его были заняты предстоящей беседой. Он не скрывал своей озабоченности и молчал, зато Гордеев ни на миг не закрывал рот, описывая красоты Петербурга. Он замолчал, лишь когда к ним подошла высокая черноволосая женщина.

— Здравствуй, Анри. Капитан Гордеев, — повернулась она к мужчине, которого видела впервые.

Гордеев покраснел, оттого что ей известно его имя.

— Добрый вечер, госпожа Пейве, — проговорил он, пожимая тонкую руку.

Он отошел в сторону и с интересом вгляделся в эту красивую пару. Они очень подходили друг другу. Оба высокие, темноволосые и весьма привлекательные. Было сразу видно, что они иностранцы, уж слишком отличались от окружающих их людей. Держались так, словно являлись королями мира, чего явно недоставало прохожим, слишком погруженным в свои проблемы. Гордеев заметил, что в последнее время люди мало улыбаются, спешат куда-то, не замечая яркого солнца, любви в воздухе и других мелочей, которые делают жизнь полной. Антон огляделся вокруг и снова перевел взгляд на Анри и его жену. Они медленно направились по Невскому проспекту, и он пошел следом, с удовольствием наблюдая за томной походкой Ирмы. Теперь он понял, что является в ней самым привлекательным. На фотографиях этого не было заметно, так как снимки не могут передать уверенности в движениях, звуков низкого голоса, заставляющего прислушиваться. Они дают лишь общее представление, без тонких деталей, из которых и складывается личность человека. Ирма была очень холодной внешне, и вместе с тем она обжигала. Гордеев внутренне трепетал, наблюдая за ней. Также он видел, что Анри все еще испытывает к ней чувства, хотя и не мог понять, какие именно. То, что он любит ее, не вызывало сомнений. Уж очень театрально он демонстрировал сдержанность, как плохой актер, который старается как можно лучше сыграть свою роль, оттого и переигрывает. Анри выглядел спокойным, но лицо его было белым от напряжения, даже от кончиков ушей отлила кровь, и это говорило о том, что он всеми силами пытается себя контролировать. Зато Ирма действительно не испытывала никаких эмоций: ее походка была ровной, взгляд прямым и спокойным. В общем, никакой суматохи или других признаков волнения.

Гордеев восхитился самообладанием женщины, учитывая положение, в котором она находилась. Она не знала, что завтра ее отвезут в посольство Нидерландов, а уже к вечеру доставят в Амстердам. Но Гордеев ошибался, Ирме было известно об этих планах. Еще утром Хуго Леммер, их с Анри босс, сказал, что ее ожидает.

— Жаль, что ты не дал мне развод, — сказала Ирма. — Уже много лет назад был бы свободен.

— То, что мы с тобой все еще состоим в браке, не делает нас семьей. Мы оба свободны, — хмуро улыбнулся Анри и посмотрел на обручальное кольцо у себя на пальце, потом снял его и протянул Ирме. — Держи.

— Спасибо. — Ирма сжала его в руке и дотронулась до цепочки у него на шее. — Все еще носишь?

— Этот подарок не отдам, — сказал Анри.

— Я не прошу.

— Зачем хотела видеть меня?

Анри остановился и посмотрел на женщину, с которой когда-то хотел прожить всю жизнь. Даже сейчас, после стольких лет разлуки, она не казалась ему чужой. Все та же улыбка, тот же взгляд и интонации в голосе. Только ощущения она вызывала совсем другие, нежели в те дни, когда он был безумно в нее влюблен.

— Прошу тебя дать Павлу возможность уехать из страны, — без предисловий сказала Ирма и увидела, как лицо Анри застыло от гнева. — Дай ему несколько часов. Скажи своим коллегам, чтобы прекратили слежку. Пожалуйста! Всего лишь три часа, в течение которых его не будут контролировать.

— А собственная судьба тебя не волнует? — с ядовитой усмешкой поинтересовался Анри и схватил ее за плечо.

Гордеев дернулся вперед, наблюдая за этой сценой, но тут же остановился, поняв, что будет выглядеть смешным, если вмешается.

— Я знаю, что меня ждет, — спокойно ответила Ирма, и Анри разжал пальцы, удивленный ее спокойствием.

— И что же?

— Сонм благодарностей и повышение по службе.

Анри делано рассмеялся.

— Ты ничего не путаешь? — резко спросил он и приподнял подбородок, вдруг осознав, что Шарлотта не блефует.