Один за всех, и стая за одного

— Это было самым настоящим предательством для меня, — наконец глухо сказала она. — Я была уверена, что Алисандр тоже вне себя от радости и счастья. Ведь я носила под сердцем наследника рода Клинг! А он в это время тискал крестьянскую дуреху. И точно так же обрадовался, когда та понесла. Более того, теперь на любую мою жалобу у него всегда был заготовлен ответ. Мол, а Хлоя прекрасно себя чувствует. Хлоя, Хлоя… Что за такое дурацкое имя? Он постоянно говорил о ней. При любом удобном случае сбегал проверить, как она там. Полагаю, он бы с величайшей радостью поселил ее в замке, но, видимо, осознавал, что такой поступок будет уже за гранью. Или же просто не хотел подвергать жизнь своей ненаглядной Хлои опасности, поскольку понимал, что я вряд ли упущу удобный случай поквитаться с ней за разбитое сердце.

Изабелла опять замолчала. Нервно забарабанила пальцами по подлокотникам кресла. По всему было видно, что она приближается к самому важному моменту в своих откровениях.

— И он не зря боялся, — с нескрываемым злорадством проговорила она. — Я убила ее. Убила эту Хлою. Естественно, сразу после того, как она разрешилась от бремени. Повитуха, которая принимала у нее роды, прежде помогала мне. И я хорошо заплатила ей. Нет ничего проще, чем расправиться с только что родившей. Недаром говорят, что сорок дней после родов женщины ходят с гробовой доской на спине. Молочная лихорадка, кровотечения, заражение… Столько опасностей подстерегали маленькую хрупкую Хлою! Алисандр при всем желании не мог быть рядом с ней постоянно. Но он пытался. Видимо, предчувствовал неладное. Представляешь, девочка, он был на охоте, когда я рожала! Уехал сразу, как только я ощутила первые схватки. И соизволил явиться лишь через неделю после того, как наш сын издал первый крик! Сухо поздравил меня и подарил какую-то безделушку, которую я бы с величайшей радостью засунула ему в глотку. А рядом с Хлоей он был от начала и до конца. Держал ее за ручку, подавал воду, умолял потерпеть… Вышел только в самый сокровенный момент, который мужчины не должны видеть. Повитухе пришлось набраться терпения. Повезло, что Алисандр был настолько счастлив, что не замечал ничего вокруг. Ему и в голову не пришло рыться в думах женщины, которая к тому же чуть ранее благополучно приняла роды у меня. К тому же я постаралась и научила ее, как скрывать свои мысли.

Я слушала откровения Изабеллы, приоткрыв от удивления рот. Меня неприятно поразило то, с каким ледяным спокойствием она говорила о совершенном. По-моему, такие понятия, как «раскаяние» и «угрызения совести», ей совершенно незнакомы. Она ни капли не переживала из-за того, что приказала убить практически незнакомую ей девушку, вся вина которой заключалась в том, что бедняжка приглянулась виеру Алисандру! Вряд ли у этой самой Хлои был особый выбор. Возможно, она сама была не в восторге от сложившейся ситуации.

— Да, сейчас я понимаю, что сглупила и погорячилась, — согласилась со мной Изабелла. — Но, как я уже тебе говорила, оборотни частенько действуют не по велению разума, а подчиняясь эмоциям. К тому же я только что родила. Меня переполняли гормоны. И я была уверена, что именно Хлоя — причина всех моих бед. Считала, что если ее убрать, то Алисандр одумается и вернется ко мне. Возьмет меня в жены, и мы заживем счастливо. Более того, я готова была даже принять на воспитание Норберга. До сих пор горжусь тем, что не стала вымещать свою злость и ненависть на невинном ребенке. Так или иначе, но мой план сработал. Через несколько дней после родов Алисандру пришлось уехать по делам. По возвращении он застал Хлою в бреду. Она металась в горячке и через сутки скончалась на его руках. Обычное дело для только что родившей. Я думала, что Алисандр ничего не заподозрит. Мужчины обычно стараются держаться подальше от подобных проблем. Но просчиталась. По всей видимости, Хлоя действительно для него что-то значила.

Последнюю фразу Изабелла почти выплюнула. И опять ее лицо на миг превратилось в уродливую гримасу. Н-да, а еще говорят, что после смерти все обиды и горести становятся незначительными. Кто-кто, а мать Фелана явно не собирается прощать своему так и несостоявшемуся мужу прежнее унижение.