Одиннадцать коротких историй

Я не ушёл в этот день, не ушёл на следующий, не ушёл и через неделю. Я просто не мог этого сделать.

В. Г.

2 июня.

Я, наверное, сошёл с ума. Да не наверное, а точно. Конечно, я мог бы сослаться на то, что был пьян, да зачем же врать самому себе. И раньше были дни, когда я был далеко нетрезвым, но на такое не отваживался.

Теперь я не знаю как себя вести, как поступать, что делать. Мне просто нужно выговориться, только некому. Не я точно схожу с ума, если начал выговариваться листам бумаги, но просто такое мне некому больше рассказать.

Вчера было сорок дней после гибели Лены и Игоря, и только поэтому я не должен был так поступать. Как обычно на поминках собралось множество народу, и если в такой день уместно такое слово, то они прошли хорошо. Одни люди приходили, другие уходили, и казалось, что этот поток не иссякнет. И все чего-то говорили в память, приходилось пить. Одним словом, я очень «набрался». Когда все разошлись мы с Лизой и Ириной Фёдоровной прибрались. После чего Ирина Фёдоровна пошла к себе, у неё квартира в соседнем подъезде, а Лиза, пожелав спокойной ночи, пошла к себе в комнату. Я остался укладываться в гостиной. Но почему-то я не мог успокоиться, мне не сиделось на месте. И тут меня как чёрт дёрнул – я как малолетний пацан решил за ней подглядеть. Через дверь это было не реально. Я вышел на балкон, ночь была тёплая. Но и с него было видно только край освещённого окна, которое закрывала тюль. И тогда я полез. Не думая ни о чём, я перелез через перила и встал на небольшой карниз, тянувшийся вдоль стены. Всё бы ничего, если бы квартира не находилась на четвёртом этаже. Между мной и комнатой была водосточная труба, в которую я вцепился, отпустив перила, и обогнув её начал медленно двигаться дальше. И вот окно, у меня даже сердце замерло. Заглянув в него, я увидел Лизу. Она только сняла джинсы, в которых провела весь вечер и стояла в плотно облегающей тёмной майке едва прикрывавшей талию. И в эту самую минуту свежий воздух так сильно повлиял на выпитый мной алкоголь, что у меня закружилась голова, потемнело в глазах, и я сорвался с карниза. Теперь я точно знаю, что в экстренные моменты вся жизнь проносится перед глазами. Я уже внутренне смирился, что сейчас разобьюсь. И бедная Лиза так и не узнает, почему я выбросился с балкона.

Я вроде прихожу в себя, если начал шутить, но моей совести это мало поможет.

Я отвлёкся.

Итак, хотя я и приготовился к смерти, моё чувство самосохранения к этому готово не было. Каким-то чудом я правой рукой схватился за штырь в стене, на который крепилась водосточная труба. Я мгновенно протрезвел. В моей голове сумасшедшим набатом била одна мысль: сейчас шум за окном услышит Лиза, но как я всё это объясню? Я поспешил, взобравшись обратно на балкон, и весь дрожа, бросился в зал. Я боялся, что Лиза всё же меня заметила и сейчас придёт вся в ярости, сама «гром небесный». Но она не пришла.

Сегодня утром, даже не завтракая, я быстро собрался и ушёл на работу. Сославшись, что там есть срочные и безотлагательные дела. По правде, говоря, я просто боялся посмотреть ей в глаза. На работе задержался, сколько мог. Когда я пришел, Лиза уже спала.

Теперь вот сижу, пишу только с включённой настольной лампой, пугаясь каждого шороха. И, поверьте, больше в жизни, в каком бы состояние не был, не полезу на этот чёртов карниз!

В. Г.

17 июня.

Это произошло! Это дитя добилось своего, то есть меня. И я об этом ничуть не жалею.

Позавчера, придя с работы в начале седьмого, дома (как странно! я теперь называю его своим домом) меня, как обычно, встретила Лиза. Ирина Фёдоровна куда-то ушла. Но сегодня Елизавета показалась мне какой-то странной. Она просто светилась от счастья. Всё же, как молодость быстро залечивает раны. И мне не пришлось долго выяснять, в чём дело:

«Гладков. – Почему-то именно так, как когда-то в молодости Лена, она обратилась ко мне. – Если я попрошу выполнить одну просьбу, ты же мне не откажешь?». На её лице появилась лукавая улыбка.

Я знал, что не откажу, чего бы она ни попросила, но мне хотелось поиздеваться: «Ну, смотря, чего ты попросишь». Она состроила совершенно по-детски обиженное лицо: «Не-ет, скажи что выполнишь!» – сказала она капризным голосом. Я не мог противостоять этим глазам. На её лице появилась улыбка победительницы: «Давай поедем на реку». Я только и спросил: «Сейчас?». И она, сменив улыбку победительницы, на улыбку соблазнительницы: «Ну, пожалуйста».

Что за дитя, просто ангел. Или она прирождённая актриса или природа наградила её даром, при котором любой будет у её ног.

Мне ничего не оставалось делать, как соглашаться, в шутку тяжело вздохнув, я сказал, чтобы она собиралась. Девочка просто засветилась и заявила, что уже собралась, как будто знала, что я соглашусь. Почему, как будто? Просто знала.

По дороге выяснилось, что лизины сборы, вообще не включали в себя еду. И поэтому нам пришлось сделать остановку.