Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

— Несмотря на то, что может показаться, что мы…

— Вся эта работа, всё планирование, всё вековое ожидание, и вот, вы всё спутали.

Никки откинула с лица захлёстнутые ветром волосы.

— Выясняется, что я была единственной, кто нужен пророчеству, из-за того, что вы наделали.

Натан прочистил горло.

— Ну, это достаточно большое и несколько вводящее в заблуждение упрощение, но я должен признать, что в этом есть доля правды.

Никки вдруг увидела Аббатису — женщину, которую она всегда считала практически непогрешимой, женщину, которая всегда была готова указать на мельчайшие ошибки, сделанные другими — в новом свете.

— Вы совершили ошибку, вы всё неправильно поняли. Пока вы пытались убедиться, что Ричард сможет исполнить роль того единственного, который спасёт нас, вы оказались основным элементом, привнёсшим возможность уничтожения всех нас.

— Если бы мы не…

— Да, мы совершили некоторые ошибки, — сказал Натан, прерывая Энн прежде, чем она начала говорить. — Но мне кажется, что мы все делаем ошибки. В конце-концов, вот ты — женщина, которая всю свою жизнь сражалась за идеи Ордена, только для того, чтобы стать более, чем Сестрой Тьмы.

Должен ли я не придавать значения всему тому, что ты сейчас говоришь и делаешь, из-за того, что ты совершала ошибки в прошлом? Ты хочешь аннулировать всё, что мы узнали и чего достигли на основании того, что было время, когда мы делали ошибки?

Возможно даже, что наши ошибки — это и не ошибки вовсе, а скорее инструмент пророчества, часть высшего замысла, по которому ты всегда была той, что предназначена быть рядом с Ричардом и помогать ему.

Может быть то, что мы сделали и дало тебе возможность приблизиться к Ричарду, сыграв такую судьбоносную роль, — роль, которую была способна исполнить только ты.

— Свобода воли — это переменная, учитываемая в пророчестве, — сказала Энн. — Без неё, без всего того, что случилось из-за событий, которые Ричард расставил по местам, где бы ты была? Кем бы ты была, если бы мы не поступили так, как поступили? Где бы ты была, если бы никогда не встретила Ричарда?

Никки не хотела рассматривать такую возможность.

— Сколько ещё таких как ты, в конечном счёте, могли бы быть спасены из-за событий, развернувшихся таким образом, — добавила Аббатиса, — Вернее, если бы ничего из случившегося не произошло?

— Может статься, — сказал Натан, — что если бы мы не сделали то, что сделали, по тем или иным причинам, пророчество просто нашло бы другую возможность достичь абсолютно тех же результатов.

Вероятно, судя по тому образу, каким переплетаются эти корни, то, что происходит сейчас, тем или иным способом должно было произойти.

— Как вода, бегущая вниз по склону? — спросила Кара.

— Точно, — сказал Натан, горделиво улыбаясь её наблюдательной способности. — Пророчество, в определённой степени, имеет способность к самовосстановлению. Мы можем думать, что понимаем детали, но на самом деле мы видим только общность событий на суммарной шкале; поэтому, когда мы начинаем вмешиваться в происходящее, пророчество пытается найти другой корень, чтобы подпитать дерево, дабы оно не погибло.

Таким образом, поскольку пророчество может быть самовосстанавливающимся, любые попытки повлиять на события, в конечном счёте, бесполезны. Однако, вместе с тем, пророчество предназначено для его использования, оно побуждает к действиям, иначе, в чём же тогда вообще его цель?

Любое вмешательство в события или мысли — это очень опасная вещь. Вся хитрость в том, чтобы знать, как и когда действовать. А этот аспект очень неточен, даже для пророка.

— Возможно, из-за того, что мы так болезненно воспринимаем ошибки, совершённые при наших добрых намерениях, — сказала Энн, — ты сможешь понять, почему мы были в таком смятении, узнав, что ты взялась сделать выбор за Ричарда — центральную фигуру пророчества — и назвать его игроком власти Одена. Мы знаем размер ущерба, который может быть вызван вмешательством даже в относительно незначительные ограничения пророчества. Шкатулки Одена — это решающий узел пророчества, и насколько он далёк от незначительного элемента — знает каждый.

Никки не думала об этом таким образом. Она никогда не считала себя непогрешимой, скорее наоборот. Всю свою жизнь она чувствовала себя пособницей зла, если не им самим.

Её мать, брат Нарев, а позже и Император Джегань, всегда говорили ей насколько неполноценной она была. Было даже несколько удивительно узнать, что Аббатиса может быть настолько… человечной.

Пристальный взгляд Никки на аббатису развеялся.

— Это прозвучало несколько иначе, чем я об этом думала. Я просто считала, что Вы никогда не ошибаетесь.

— Хотя я и не согласна с твоей трактовкой событий, на которые потрачено пять веков и бесчисленные годы непосильного труда и усилий, — сказала Энн, — Я готова признать, что мы все совершаем ошибки. Одна из вещей, определяющих наш характер — это то, как мы справляемся с этими ошибками.