Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Она была худой и очень походила на Сикс, но ссутулившейся от возраста. Её чёрные волосы почти так же обрамляли её лицо, но были прочерчены сединой. И глаза у неё были такого же блекло голубого цвета.

Сикс попятилась на несколько шагов.

— Но я, я…

— Что ты? — старуха задала вопрос злобным тоном, выражающим раздражение. Эта женщина являла собой повелительницу, которую абсолютно ничто не страшило, и меньше всего Сикс.

Сикс отступила ещё на шаг.

— Я не понимаю…

У Кэлен отвисла челюсть, когда она увидела как туго натянутая, бледная плоть лица Сикс и её руки начали двигаться, как будто закипая изнутри.

Сикс начала кричать от боли, её костистые руки ощупывали сползающую плоть с лица.

— Мать, что ты хочешь?!

— Ну, это совершенно понятно, — сказала старуха, подступая всё ближе к ведьме, в то время, как та отпрянула прочь. — Я хочу, чтобы ты умерла.

В этот момент, Сикс неистово затряслась всем телом, — её кожа вся дребезжала и была покрыта судорогой, выглядя так, словно она отделялась от бушующих мышц и сухожилий. Картина была такой, словно Сикс кипела изнутри.

Неожиданно, старуха схватила обвисшую кожу за шеей Сикс. Когда Сикс начала съёживаться к полу, старуха сделала мощный рывок.

Кожа, практически одним куском, сорвалась прямо с поражённой ведьмы. Она рухнула на каменный пол, окровавленной, неузнаваемой грудой, что прямо так и осталась в чёрном платье, как в мешке. Это было настолько отвратительное зрелище, какое только Кэлен могла себе представить.

Старуха, держа жалкие остатки кожи Сикс, улыбнулась им.

Все они застыли в шоке в тот момент, когда старуха словно замерцала, а её облик заколыхал и затрепетал. Кэлен изумлённо уставилась на неё. Никакая это была не старуха — на её месте стояла молодая и красивая женщина, с длинными волнистыми тёмно-рыжими волосами. Её серое, с разными оттенками, платье лишь слегка прикрывало её чувственную фигуру. Края воздушной ткани колыхались, словно от слабого ветерка.

— Шота… — выдохнул Ричард, улыбка прорезалась на его лице.

Она швырнула окровавленную кожу небрежной грудой, а потом улыбнулась застенчивой, поддразнивающей улыбкой, ступив вперёд и нежно приложив к его щеке другую руку. Кэлен почувствовала, как её собственное лицо залилось краской.

— Шота! Что ты делаешь здесь? — спросил Ричард.

— По всей видимости, спасаю твою шкуру, — она улыбнулась ещё шире, когда мельком взглянула на останки в чёрном платье. — Полагаю, вполне приемлемая плата для Сикс.

— Но, но… похоже, я не понимаю.

— Вот то же самое было и с Сикс, — продолжила Шота. — Она питала иллюзии, что я помчусь прочь с поджатым хвостом между ног, чтобы скрыться навсегда и дрожа от страха, что она сможет найти меня, — а потому она никак не ожидала визита своей матери. Подобной вещи не водилось среди её так или иначе значимых талантов или её ограниченного воображения с тех самых пор, как она утратила понимание ценности матери и никакого сочувствия к тем, у кого оно было. Она не могла вообразить силу и значение таких уз, вот потому-то эта связь и ослепила её. Её связь с матерью вызвала ненависть, обузданную страхом.

Кэлен почувствовала, что её лицо разгорелось ещё сильнее, пока она наблюдала за тем, как Шота пробежала вниз длинным покрытым лаком ногтём по переду рубашки Ричарда.

— Мне не по душе, когда кто-то берёт то, над чем я трудилась и создавала, — прошептала Шота Ричарду интимным голосом. — Она не имела никакого права на то, что принадлежало мне. Мне стоило больших усилий и времени вернуть обратно всё то, во что она погрузила свои вероломные щупальца на моей территории, но я справилась с этим.

— Мне кажется, что тут сокрыто нечто большее, чем это, Шота. Я думаю, что ты хотела нам всем помочь.

Шота шагнула в сторону, щёлкнув пальцами в подтверждении, когда она повернулась спиной к Ричарду.

— Шкатулки находятся в игре. Если Сёстры Тьмы откроют их, очень много людей, которые не сделали ничего плохого, погибнут. И я тоже буду брошена Владетелю, как кусок мяса.

Ричарду только и оставалось кивнуть на это откровение. Он нагнулся и поднял свой меч. Он протянул рукоять.

— Вот.

— Мой дорогой мальчик, у меня нет никакой надобности в мече.

Кэлен не помнила никого, у кого мог быть такой красивый, шелковистый голос. Шота вела себя так, словно считала, что больше никого нет в комнате. За исключением того краткого мига, когда она бросила быстрый, предупреждающий взгляд на Зедда, её миндалевидные глаза почти не отрывались от Ричарда.

— Просто ублажи меня и коснись его.

Всё её лицо смягчилось кокетливой улыбкой.

— Ну, раз ты так настаиваешь.

Её изящные пальцы обвились вокруг рукояти. Внезапно её глаза скосились, чтобы посмотреть на Кэлен, стоявшую прямо тут, рядом с ним.

— Меч прерывает происходящий в настоящее время эффект заклинания Огненной Цепи, — объяснил Ричард. — Он не в состоянии обратить действие заклинания, но позволяет тебе теперь видеть то, что перед тобой.

Её пристальный взгляд задержался на ней прежде, чем вернуться к Ричарду.