Одиночка

Десять часов скрываться среди моря людей и не попасться на глаза полковнику из разведки. А потом они с Мендлем будут уже далеко отсюда.

Глава 49

После проверки все разбрелись по своим баракам — завтракать и готовиться к работе. Сквозь толпу Блюм протолкался к тридцать шестому блоку. Он заметил, что Мендль бредет в сторону своего барака. С ним был юноша, лет шестнадцати, судя по всему, он и был тем племянником, о котором шла речь накануне.

— Вы все еще в боевой готовности, профессор? — спросил Блюм, подходя ближе.

Мендль обернулся. Крайнее удивление, выразившееся в первый момент на его лице, быстро сменилось радостным воодушевлением.

— Я так рад, что с вами все в порядке, — он обнял Натана. — Мы слышали про двадцатый блок. Я был уверен, что вы погибли. Как вам удалось выжить?

— Мне повезло, — ответил Блюм. — Попался охранник, чья жадность оказалась сильнее чувства долга.

— Это кто?

— Обершарфюрер Фюрст.

— Правильный выбор. Подкупить палача по дороге на эшафот, — улыбнулся Мендль. — Я восхищен вами.

— Эти три часа, что шла проверка, тоже не сильно походили на прогулку по парку, — добавил Натан.

— Да, что-то определенно происходит. Ох уж эти немцы — проверки, проверки и еще раз проверки. Но, слава богу, мы снова встретились, и вы не пострадали.

— Это тот парень, о котором вы мне говорили?

— Да. Это Лео, — профессор положил руку юноше на плечо. — Лео, это тот человек, про которого я тебе говорил. Теперь ты видишь, что я не сошел с ума. И ты уже получил представление о том, насколько он находчив.

— Я — Блюм, — Натан протянул Лео руку. Парень был совсем юн, едва ли уже начал бриться. — Профессор объяснил условия, на которых мы возьмем тебя с собой?

— Вам не придется со мной возиться, — заверил его Лео.

— Вы увидите, что Лео также весьма находчив и сообразителен, — Мендль постучал себя по лбу. — Но я опасаюсь, что немцы что-то затевают. Подобных повальных проверок не было уже несколько недель. И вот пожалуйста, именно сегодня… Вы заметили приезжего офицера-разведчика?

Блюм кивнул.

— Заметил. Особенно когда он уставился мне прямо в глаза. Я думал, что обделаюсь. Но после полуночи это уже будет не наша проблема. Мы действуем по плану. Встречаемся в девятнадцать тридцать.

— Ночная смена собирается у ворот под часовой башней, — сказал Мендль. — Там, где мы встретились вчера. Одна команда отправится на завод «ИГ Фарбен». Вторая — на железную дорогу в Биркенау. Кто-нибудь обязательно заболеет или умрет, но всегда есть желающие подзаработать лишнюю пайку. Немного денег помогут нам продвинуться в начало очереди.

— Сколько денег нам понадобится? — спросил Блюм.

Лео пожал плечами:

— Уверен, что по двадцать рейхсмарок за голову вполне хватит. Четыре-пять фунтов стерлингов — более чем достаточно.

— Я же вам говорил, парень очень шустрый, — похвалился профессор. — И к тому же знаменит: он чемпион лагеря по шахматам. Не переживайте, он не будет нам обузой.

— А, шахматист, — заметил Блюм. — Да, я про тебя слышал…

— А вы в лагере всего двое суток. Видишь, Лео, слава опережает тебя. Завтра, если все пойдет хорошо, ты вообще станешь тут легендой!

— Что бы ни произошло, — Блюм понизил голос и повернулся спиной к проходившим заключенным, — мы ждем атаку партизан, после чего ты от меня ни на шаг не отходишь. — Блюм проинструктировал Лео. — Моя задача любой ценой вывести профессора. И я буду ее выполнять. Если ты отстанешь или тебя ранят и ты не сможешь идти, мы тебе не поможем.

— Я понял, — кивнул Лео.

— К вам это тоже относится, — Блюм повернулся к профессору. — Если он падает, вы не будете его спасать. — Натан заглянул в глаза Мендлю. — Вы меня ясно поняли, профессор? Иначе мы его не берем.

— Это условие будет нелегко выполнить, — признался Альфред.

— Будем надеяться, что вам не придется выбирать.

— Вы должны согласиться, профессор, я и сам не пойду, если вы не согласитесь, — твердо сказал Лео.

— Ну хорошо, раз мы оба готовы на это, — неохотно согласился Мендль.

— Я готов, — подтвердил Лео.

— Вы оба должны поклясться, — потребовал Блюм.

— Даем слово.

Где-то заиграла музыка. Оркестр. Музыканты сидели за колючей проволокой, около лазарета, на другом конце двора. Их игра служила сигналом к сбору утренней смены. Это была сюита Генделя «Музыка для королевского фейерверка». Увертюра.

— Занавес поднимается, — Мендль с сарказмом посмотрел на товарищей. — В любом случае, нам лучше разойтись. Вы сегодня опять на санитарных работах?

— Полагаю, лучшего прикрытия мне не найти, — сказал смирившийся со своим положением Блюм.

— Итак, мы встречаемся у часовой башни? В девятнадцать тридцать, перед ночной сменой?

Блюм кивнул.

— Я принесу деньги. И да поможет нам Господь. В это время завтра, профессор, вы уже будете в Англии.

— В Англии, — с мечтательной улыбкой повторил Мендль, — или на том свете.

— Все-таки лучше в Англии, — пробормотал Лео.

— На этот раз я с ним согласен, — добавил Блюм. — Так что не привлекайте к себе внимания. Увидимся в семь тридцать.