Одиночка

— А при чем тут власть? — пожал плечами Елисей. — Вы, сударь, не власть. Вы военный. А власть у нас от бога. Кто ж против бога бунтовать станет?

— Что тут происходит? — раздался требовательный вопрос, и в кабинет стремительно вошел комендант.

— Да вот, ваше благородие, арестовать меня пытаются, — с усмешкой доложил Елисей, не опуская оружия.

— Это за что же? — угрюмо поинтересовался штабс-капитан, рассматривая поручика, словно какое-то вредоносное насекомое.

— Ущелья мы не нашли, ваше благородие, — коротко пояснил пластун.

— А до туши лошадиной добрались? — задал офицер правильный вопрос.

— Да. А вот до ущелья не сумели.

— Как же так, Ермил? — удивился штабс-капитан. — Вы ж следопыты опытные.

— Трава поднялась после их прохода, — подумав, вздохнул Елисей. — Надо было мне с ними сразу идти. Времени много прошло, вот след и простыл. Видать, горцы из того ущелья носа не кажут, потому и не заметили до сих пор.

— И чего же они ждут? — повернулся к нему комендант.

— Может, не все еще пришли, а может, срок не подошел, — пожал Елисей плечами.

— Ерунда это все, — решительно заявил поручик, пристукнув кулаком по столу. — Врет он. Не было там никаких горцев.

— Но лошадь погибшая была, — резонно возразил комендант.

— Да кто знает, откуда она там взялась! Может, это просто контрабандисты шли. А может, охотники, — продолжал упираться поручик.

— Ваше благородие, господин штабс-капитан, — убирая пистолет в кобуру, обратился Елисей. — Дозвольте завтра мне с пластунами сходить. Сам все на месте покажу.

— Нет! — тут же взвизгнул поручик. — Этого нужно арестовать немедля. Предатель он. В железо его. В карцер.

— Уймитесь, поручик, — рыкнул штабс-капитан так, что подтянулись даже привычные ко всему пластуны. — Вы можете быть свободны, господа. И да, я согласен. Отправляйся с пластунами, Елисей, — добавил он и, повернувшись к поручику, припечатал: — А вы, граф, останьтесь. Мы еще не договорили.

Интонация, с которой это было сказано, заставила всех находившихся в кабинете злорадно усмехнуться. Этот новенький поручик уже успел достать в крепости всех своим гонором и глупостью. Елисей, которому очень хотелось его просто пристрелить, вспомнил, что подобные экземпляры встречались во все времена во всех службах. В его время их называли мажоры или папенькины сынки. От таких или старались побыстрее избавиться, отправляя их куда угодно, даже на повышение, или совали в такие дыры, где они моментально находили свою смерть.

Казаки вышли на плац, и Елисей, сняв папаху, коротко склонил голову, громко сказав:

— Благодарствую, казаки, что не бросили.

— Чего этому графу надо-то было? — послышался вопрос из толпы.

— Да он, похоже, и сам не знает, к чему придраться. Я холопа его за напраслину выдрал, вот он и бесится. Гонор покоя не дает. Завтра со светом у ворот встретимся, — повернувшись к пластунам, добавил он.

В ответ пластуны молча кивнули. Убедившись, что все обошлось, казаки начали расходиться, а Елисей неспешным шагом направился к дому, на ходу обдумывая сложившуюся ситуацию. В том, что этот упрямый баран не уймется, Елисей больше не сомневался. Так что выхода тут было только два. Или шлепнуть его втихаря, выдав все за случайность или прицельный выстрел абрека, или уехать из крепости самому. Но в его планы уезжать не входило.

Здесь, в крепости, Елисей уже стал своим, и на все его чудачества с разными придумками перестали обращать внимание. В любом же другом месте все придется начинать сначала. К тому же в том же Пятигорске цены на жилье были гораздо выше, чем тут, особенно если вспомнить, что за его проживание платит казна. В местных списках Елисей числился как стрелок. Ему даже было отведено специальное место на случай нападения.

В общем, пока его место было тут. А вот господину графу тут было совсем не место. И эту тему требовалось как следует обдумать. Вернувшись домой, парень первым делом занялся подготовкой оружия. Вычистив все стволы и смазав клинки, он начал собирать свой походный сидор. После своего выхода к ущелью Елисей попросил Наталью насушить ему сухарей и прикупил вяленой конины. Не тушенка, конечно, но есть можно. А главное, в этих припасах весу не много.

Тряпицы с солью и сахаром, жестянка с чаем, вот и весь пищевой запас. Далее последовали боеприпасы и аптечка. С ней у парня вообще были серьезные сложности. В этом времени толковых лекарственных препаратов еще толком не было, вот и пришлось ходить по травникам и аптекарям, выбирая лучшее из того, что есть. В общем, пришлось обходиться сушеными травами и резать на бинты тонкое полотно. От подготовки его отвлекла Наталья. Тихо постучав, она заглянула в комнату и, увидев, чем он занят, осторожно спросила:

— Опять в лес уйдешь?

— Угу. С пластунами. Кое-что проверить надо.

— Так, может, они сами управятся?

— Пытались уже, — вздохнул парень. — Без меня не получилось.

— Надолго ты?

— Дня на три-четыре. А ты чего всполошилась? — сообразил, что вопросы она задает не просто так.

— Да привыкла уже, что в доме мужик есть. Все легче. Пусть даже такой, — со странной улыбкой закончила она.