Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

Недавно переведенные военные значительно отличались от первых. На фоне опытных бойцов они выглядели павлинами. Другого сравнения у Елисея не нашлось. Мундиры новенькие, с иголочки. Сапоги со скрипом, галуны и позументы блестят, и никакого оружия.

Эти вояки еще толком не поняли, куда попали, и чем может обернуться такое небрежение. Правило, оружие – это не излишество, а часть одежды, на Кавказе было непреложным.

Увидев полковника в сопровождении юного есаула, офицеры оживились. Поднимаясь по широким ступеням, парень ловил на себе долгие, изучающие взгляды. Похоже, собравшиеся слышали о нем и теперь тешили свое любопытство. Стоявший среди курильщиков майор подал команду, и офицеры вытянулись, приветствуя старшего по званию. Поблагодарив их кивком головы, полковник подал команду «вольно» и, не останавливаясь, прошел в здание.

Понимая, что торчать на крыльце нет смысла, Елисей последовал за ним. Полковник провел парня на второй этаж и, свернув по коридору направо, толкнул роскошную двустворчатую резную дверь. Это была приемная генерал-губернатора. Сидевший за столом секретарь, мужчина лет тридцати, увидев полковника, не спеша поднялся и, указывая на стулья у стены, предложил:

– Извольте присесть, господа. Я доложу о вас его высокопревосходительству.

– С бумагами он уже изволил ознакомиться? – мрачно уточнил полковник.

– Не извольте беспокоиться, господин полковник, – с легкой улыбкой кивнул секретарь. – Его высокопревосходительство ждал вашего прихода. Одну минуту.

С этими словами секретарь осторожно постучал в дверь, рядом с которой стоял его стол, и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Полковник снял фуражку и, повесив ее на стоявшую в углу вешалку, ладонью пригладил волосы, тихо посоветовав Елисею:

– Ты меня тут подожди. Нужен будешь, кликну.

– Как скажете, – покорно кивнул Елисей, отходя к окну.

Секретарь, выскользнув из кабинета, распахнул дверь пошире и, указывая на нее рукой, пригласил:

– Вас ожидают, господин полковник.

Поблагодарив его кивком головы, Тимофеев широким шагом прошел в дверь, и секретарь аккуратно прикрыл ее за ним. Оглянувшись на Елисея, он чуть улыбнулся и вежливо поинтересовался:

– Может, приказать, чтобы чаю подали, ваше сиятельство?

– Благодарю. Не извольте беспокоиться, – улыбнулся в ответ Елисей. – Думаю, господин полковник не задержится.

– Кто знает, – хмыкнул секретарь. – На моей памяти, он там однажды четыре часа подряд провел.

– Ну, прием-то пока не отменили, – развел Елисей руками.

– Тоже верно, – усмехнулся секретарь, возвращаясь на свое место.

Раскрыв какую-то папку, он погрузился в чтение, а есаул принялся осматривать улицу в окно. Примерно минут через двадцать полковник вышел из кабинета и, жестом позвав Елисея за собой, вышел из приемной, прихватив с вешалки фуражку.

– Что? – коротко спросил Елисей, догнав его в коридоре.

– Пока вроде все в порядке, – вздохнул Тимофеев. – С бумагами он ознакомился. Все доказательства посчитал достаточными. В общем, дело отправляется в суд. Теперь осталось только ждать результата.

– И что вас не устраивает? – снова не понял Елисей.

– Есть у меня опаска, что, едва оказавшись в городской тюрьме, граф сбежит.

– Погодите. А с чего вы решили, что его вообще в тюрьму отправят? – удивился парень. – Если я правильно помню, людей такого ранга обычно до суда отпускают под честное слово.

– Не в этом случае. Измена империи, это тебе не кабацкая драка. Тут все куда как серьезнее.

– Что-то я вас совсем не понимаю, – помолчав, признался Елисей. – Вы свое дело сделали? Сделали. А уж что там будет после, не ваша забота. Сбежит, значит, отправите по его следу человека и разом все закончите. Ну, это на тот случай, ежели решение такое будет. Сделать-то все одно ничего не можете. Так чего себе впустую сердце рвать?

– Предчувствие у меня нехорошее, – мрачно признался Тимофеев. – Я за годы службы привык ему доверять.

– Знаю, сам такой, – понимающе усмехнулся Елисей. – Что там с приемом?

– Через четверть часа начнется. Так что у нас есть время перекурить.

Они вышли на крыльцо, и полковник, достав из портсигара папиросу, прикурил и с жадностью затянулся дымом. Глядя, как он по привычке курит в кулак, Елисей не удержался и, покачав головой, проворчал:

– Сразу видно, что в поле не раз бывали. Огонек в ладони прячете.

Удивленно посмотрев на собственную руку, полковник растерянно усмехнулся и, смущенно пожав плечами, буркнул в ответ:

– Задумался.

– Полезная привычка, – поддержал его Елисей. – У хороших стрелков есть такая поговорка. Правило трех затяжек. Это ежели кто на посту ночью курит. Первая затяжка – приметить, вторая – прицелиться, а третья – выстрел. Сами понимаете, что после такого выстрела будет.

– Умеешь ты ободрить, – фыркнул полковник и, качнув головой, рассмеялся. – Вот уж не думал, что такое бывает.

– Странно. Это еще британцы во время англо-бурской войны придумали, – пожал парень плечами.

– Затейники, – презрительно фыркнул полковник.

Докурив, он старательно погасил окурок о край фигурной железной урны и, кивая на дверь, скомандовал:

– Пошли. Время.