Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

– Вот такие дела, Котэ батоно, – закончив рассказ, вздохнул Елисей, прикладываясь к бокалу вина.

– Георгадзе сам тебя просил эти слова передать? – помолчав, уточнил князь Дато.

– Сам. И каракового сам отдал. Только кинжал забрал. А что с ним не так? Почему вы не дружите? – осторожно поинтересовался парень.

– Я коней развожу, он тоже. Я их в войска продавал, в гвардию. Он тоже хотел, – отмахнулся князь.

«Понятно. Конкуренция на почве бизнеса», – хмыкнул про себя Елисей и, подумав, спросил:

– А подлости от него ожидать стоит, или он из тех, кому честь дороже денег?

– Так, – решительно кивнул Котэ. – Честь дороже. Раз сказал, так и будет.

– Кто-то в городе уже знает, что с Нино случилось? – вздохнув, задал парень следующий вопрос.

– Нет еще. Завтра объявим. И внука я при всех признаю, чтоб знали, что у князя Буачидзе наследник есть, – вскинувшись, решительно заявил Дато.

– А примут? – помолчав, тихо спросил Елисей. – Он ведь Халзанов.

– Примут, – жестко усмехнулся Котэ. – О том, что Нино признанная дочка, весь Тифлис знал. И замуж она с благословления отца вышла. А что в своем роду ты первый, кто титул получил, даже лучше.

– Чем это? – не понял Елисей.

– Тем, что он у тебя не выпрошенный, а пожалованный. О тебе весь Тифлис слышал. И о том, как твои мальчики с Ильико на фронт ездили, и о том, как ты Нино искать помогал. И о многих других делах. Думаешь, если ты далеко отсюда живешь, так никто ничего не знает? Нет, бичико. Купцы в ваши края часто ходят. Они вести и приносили. Да и газеты иногда читаем, – лукаво усмехнулся Котэ, подхватывая на руки разыгравшегося Руслана. – А за сына не беспокойся. Это не просто внук Дато. Это и мой внук тоже, – неожиданно добавил он, твердо глядя парню в глаза.

– Кому еще сына доверить, как не деду родному, – пожал Елисей плечами с некоторой растерянностью.

– Спасибо тебе, Елисей, – грустно улыбнулся князь. – Ильико, паршивец, никак жениться не хочет. Сколько просил, женись. Наследника роди, а потом что хочешь делай. Нет. Рано. А случись что, кому я все оставлю? Совсем отца не слушает.

– Уймись, Дато, – осадил его мажордом и молочный брат Котэ. – Пусть живет, как знает. Теперь есть у тебя наследник. Вот этот сорванец. Да и Елисей, если что, тоже всегда дело принять сможет.

– Нет, – поспешил откреститься парень. – Все, что решите оставить, только Руслану.

– Ты чего-то боишься? – удивленно поинтересовался Котэ.

– Не хочу из-за денег с Ильико ссориться. Он твой сын, Дато батоно. А Руслан твой внук.

– Не будет ссоры, бичико, – понимающе усмехнулся Котэ. – Думаешь, с чего Ильико решил в столицу вернуться? Скучно ему тут. Не любит он все эти дела коммерческие. Так что, если ты дело в свои руки возьмешь и оставишь все, как сейчас есть, он тебе и слова не скажет. Ему служба интересна.

– А как сейчас есть? – не понял парень.

– А просто все. Дато ему каждый месяц в столицу тысячу рублей посылает. И на жизнь, и на веселье, – рассмеялся мажордом. – К тому же у него и свое жалованье есть. Жены нет, детей нет. Служи, гуляй да веселись. Мамзелей по ресторанам и театрам води.

– А я думал, он после ранения остепенился, – удивленно проворчал Елисей.

– Как на службу вернулся, так словно снова жить начал, – улыбнулся в ответ князь. – Бог с ним. Пусть служит. Лучше так, чем как после ранения было.

– Это да, – понимающе кивнул Елисей, вспомнив, как лечил Ильико от пьянства. – А как тут Опонас мой? – вспомнил он старого казака.

– Сам спроси, – рассмеялся Котэ. – Его теперь из табуна палкой не прогонишь. Всех табунщиков наших кнутом своим гоняет, словно мальчишек сопливых, а те на него только что не молятся. Никогда не думал, что человек может столько о лошадях знать. Иной раз думаю, что он с ними разговаривает.

– Это он умеет, – рассмеялся Елисей, вспомнив свои впечатления от общения со старым лошадником. – У меня теперь денщик такой же. Вроде казак, а кроме лошадей, ничего знать не хочет.

– Это мальчик, который каретой управлял? – удивленно уточнил Дато.

– Он самый. Любим. Хочу, пока мы тут, его с Опонасом свести. Думаю, они быстро сговорятся, – ехидно усмехнулся парень.

– Что дальше делать станешь, Елисей? – неожиданно сменил Котэ тему, усаживая ребенка на плечо и слегка подкидывая его.

В ответ Руслан залился счастливым смехом, вцепившись ручонкой в седую гриву мужчины. Котэ даже не пытался отцепить ребенка от своих волос, хотя Елисей не понаслышке знал хватку собственного отпрыска.

– Дела закончим, и я семье Молхнадзе месть объявлю. При видаках, чтобы весь Тифлис знал, кого и за что я резать стану, – жестко отозвался парень, не сводя взгляда с сына. – А твои люди, Котэ батоно, пусть узнают, где все мужчины этого рода обитают. Они город лучше знают, времени меньше потратят, чем я сам искать стану. И ежели бежать вздумают, мне знать дадут. Сумеют?

– Пусть попробуют не суметь, – жестко отозвался мужчина. – Только надо ли так. На весь город?

– Я не тать ночной, чтобы от людей прятаться. Они хотели до глотки моей добраться. Я им такую возможность дам, – от тона, которым были произнесены эти слова, притих даже веселившийся Руслан.