Одиноки ли мы во Вселенной? Ведущие учёные мира о поисках инопланетной жизни

Большинство инопланетян НФЛ укладываются в немногочисленные основные категории. Широко распространены разумные гуманоиды, зачастую отличающиеся от нас весьма тривиальными признаками, например зеленой или голубой кожей, огромными глазами, необычным ростом, чрезмерной агрессией или боязливостью. Сирианцы в юмористической «Осе» (Wasp)[25]

Эрика Фрэнка Рассела совсем как мы, только с пурпурными лицами, заостренными ушами и кривыми ногами. Это сходство необходимо для сюжета, поскольку позволяет землянину Джеймсу Маури при минимальной маскировке проникнуть в Сирианскую империю и разрушить ее изнутри. Почти столь же часто встречаются существа вроде Керра, созданные по образу земных животных, но с несколькими причудливыми добавлениями: инопланетяне, похожие на кошек, птиц, ящериц, насекомых. Кзины из цикла Ларри Нивена «Мир-Кольцо» (Ring-world)[26]

и других «Историй Известного Космоса» (Known Space) похожи на тигров, а их инстинктивная реакция в сложных ситуациях — «реви и бросайся». Они развиваются на протяжении цикла, и очень увлекательно наблюдать, как они стараются совладать со своей природной агрессией.

Следующими по степени странности являются инопланетяне, существенно отличающиеся от земных обитателей, но живущие на планетах. Эталоном является «Экспедиция "Тяготение"» (Mission of Gravity)[27]

Хола Клемента. Его планета Месклин представляет собой гигантскую линзу, с огромной скоростью вращающуюся вокруг оси, вследствие чего сила тяжести на ее полюсах в 700 раз превышает земную. На экваторе люди могут несколько часов выдерживать здешнюю гравитацию, поскольку она «всего» в три раза больше земной. Благодаря этому возможен прямой контакт землян и инопланетян. Разумные месклиниты похожи на многоножек, они стелются по поверхности, чтобы лучше переносить огромную силу тяжести. Земляне в рамках галактического научного проекта отправляют экспедицию с целью отремонтировать зонд, разбившийся возле Южного полюса. Описывая приключения экспедиции, Клемент рассматривает проявление физических законов в условиях высокой гравитации, а сюжетный поворот под конец показывает, что местные жители намного умнее, чем считали земляне!

Нередко инопланетные монстры рождаются из земной мифологии — неисчерпаемого источника экзистенциального ужаса, легко завладевающего нашими эмоциями. Многие древние культуры представляли богов в виде невероятного смешения частей разных существ, например, в образе человека с шакальей головой или крылатого льва с человеческим лицом. Ранние писатели-фантасты нередко прибегали к аналогичному визуальному конструктору. Скажем, Керр — наполовину кошка, наполовину осьминог. Фантастические фильмы грешат этим до сих пор. В плане сюжетных решений Голливуд лет на 50 отстает от литературной вселенной (см. главу 15).

Мастера строгой научной фантастики, предполагающей соблюдение научных реалий, за исключением существования машины времени, гиперпространственного двигателя и других инноваций, которые развивают сюжет, уделяют огромное внимание естественным наукам, но часто забывают о биологии. Тому есть веская причина. Можно выдумать существо и снабдить его огромным разнообразием внешних признаков — шестью ногами, пятью глазами, чешуей, перьями, не допустив грубого нарушения ни одного биологического принципа. Если же вы захотите придумать новый химический элемент, то без научной степени в квантовой механике просто не будете знать, как он себя ведет. Однако эта гибкость коварна. Биология тоже налагает свои ограничения, и самое заметное — эволюция, попросту выпавшая из многих книг. Вряд ли ван Вогт задавался вопросом, каким образом его монстр эволюционировал до способности высасывать жизненную силу — «ид» других существ. Его целью было увлекательное чтиво, а не научная достоверность. Фрэнк Герберт так и не дал удовлетворительного объяснения существованию гигантских песчаных червей из «Дюны», хотя главным героем книги является имперский планетолог. Уэллс исходил из предположения, что марсиане должны быть уязвимы для земных бактериальных инфекций, не обратив внимания на глубокую эволюционную взаимосвязь паразита и организма-хозяина, и не задался вопросом, не могла ли человеческая кровь стать противоядием для пришельцев из иного мира.