Одиноки ли мы во Вселенной? Ведущие учёные мира о поисках инопланетной жизни

Роберт Форвард в «Яйце дракона» (Dragon's egg) сумел перещеголять Клемента описанием представителей инозвездной цивилизации, обитающих на поверхности нейтронных звезд. Такие звезды, состоящие практически только из нейтронов, образуются при коллапсе крупной звезды под воздействием собственной гравитации, не имеющей, однако, достаточной массы для превращения в черную дыру. В итоге получается объект около 10 км в диаметре, в два раза превышающий массу Солнца. Экзотические инозвездцы Форварда дают ему повод описать физику нейтронных звезд, хотя и не всегда убедительно. Например, по сюжету чилам приходится проживать свою жизнь невероятно быстро, примерно в миллион раз быстрее, чем людям. Почему? Потому что нейтронная звезда обращается вокруг своей оси пять раз в секунду, так что «день» чилы где-то в полмиллиона раз короче земного. Форвард не объясняет, как столь сжатая временная шкала согласуется с релятивистскими эффектами чудовищного гравитационного поля звезды, которое должно очень сильно замедлять время на ее поверхности. Автор, однако, упоминает, что в его выдуманном мире этот вопрос «остается предметом споров специалистов в силу чрезвычайных отличий психологии чил от человеческой». Благодаря сжатому времени способности чилы превосходят способности наблюдателей-людей. Ученики быстро обходят учителей. Обнаружив пять черных дыр внутри Солнца, чила милосердно уничтожает их, прежде чем они уничтожат наше светило, пользуясь недоступной человеческому пониманию технологией.

Цикл «Ксили» (Xeelee)[32]

Стивена Бакстера рассматривает еще более таинственные области современной физики. Ксили очень вольно обращаются с черными дырами и горизонтами событий, благодаря чему могут управлять временем, создавая замкнутые временные кривые. Это их оружие в масштабной космической войне против фотиновых птиц, состоящих из темной материи и живущих глубоко в недрах звезд. Люди, вначале не подозревающие об обоих противниках, узнают о существовании Ксили по высокотехнологичным артефактам, которые те иногда выбрасывают. Когда люди становятся второй самой развитой расой во Вселенной, ксенофобия, ставящая превыше всего выживание человека любой ценой, побуждает их объявить Ксили войну, охватывающую огромные массивы пространства и времени. Люди перестраивают себя, обретая способность жить в других областях многомерной Вселенной — карманных вселенных, намеренно отсоединенных от всех остальных и, следовательно, неуязвимых для вторжения с помощью временных кривых.

«Как это не похоже на домашнюю жизнь нашей милой царицы», — восклицает одна из прислужниц владычицы Египта в пьесе Шекспира «Антоний и Клеопатра». Проработанные в малейших деталях фантазии Бакстера выходят далеко за рамки возможного с точки зрения науки, но воспринимаются как целительное лекарство от ограниченной приземленности некоторых астробиологов, убежденных, будто любая разумная жизнь должна в точности повторять нашу. Короткий рассказ Кларка служит той же цели. Его «инопланетянин», извергнутый из недр Солнца, питался электрической энергией, но, по сути, «важна только схема, какое используется вещество, не имеет значения».

Размывание границ между живым и неживым открыло новые сферы «нетвердой» фантастики. Грегори Бенфорд в «Великой небесной реке» (Great Sky River) и продолжениях рисует мрачное будущее человечества, ведущего смертельную битву с мехами — безжалостными инопланетянами, разумными, но не живыми. Цель механической культуры — истребить органическую жизнь во всей Вселенной. Остатки человечества сохранились в одном из миров, Сноуглейде, пережив изменение климата, спровоцированное мехами с помощью облаков пыли, доставленных на орбиту планеты. Теперь семейство Бишопов должно постоянно перемещаться, убегая от жестоких машин. Сюжет открывает возможности не только для захватывающего действия, но и для исследования глубоких проблем машинного интеллекта. Одному из главных действующих лиц даже приходится испытать, что значит иметь механический «сенсориум» — искусственный разум.

По мере того как раскрывается глубинный замысел автора, герой цикла может стать совсем другим человеком. Эндрю Виггин из «Игры Эндера» (Ender's Game)[33] Орсона Скотта Карда, убежденный, что играет в сложную компьютерную игру, отразил нападение насекомообразных пришельцев — жукеров — и разрушил их родной мир, уничтожив всех. Узнав правду, он понимает, что совершил «ксеноцид». В романе-продолжении «Говорящий от имени мертвых» (Speaker for the Dead)[34] он узнает, что истребление было не полным, и находит кокон королевы жукеров. Во искупление своего греха он становится странствующим Голосом, говорящим с живыми от имени умерших. Кокон он тайно возит с собой — казалось бы, предавая человечество, — и подыскивает подходящий мир, где царица (объяснившая трагическое непонимание двух рас) могла бы возродить Улей. Цикл, начавшийся как типовой «космический шутер», поднялся на высокий эмоциональный и этический уровень.