Одиноки ли мы во Вселенной? Ведущие учёные мира о поисках инопланетной жизни

Во-вторых, можно, основываясь на научных данных, строить предположения о характере иной жизни. Специалисты по синтетической биологии, пытающиеся создать в лаборатории новые формы жизни, привыкли представлять себе альтернативные способы существования организмов. Но проблема поиска жизни, какой мы ее не знаем, заключается в том, что мы не представляем, что именно нужно искать. Никакие общие признаки жизни, скажем углеродный цикл или хиральная специфичность, в этом случае не подходят, поскольку их демонстрирует и стандартная живая материя. Но если мы постулируем, что иная жизнь может использовать специфическую молекулу, например аминокислоту, не свойственную стандартной жизни, то можно будет создать методы обнаружения этой молекулы.

Ярким примером является хиральная особенность. Нормальная жизнь использует только левосторонние аминокислоты и правосторонние сахара. Однако для законов физики хирального своеобразия органических молекул (выбора строго определенной формы из двух зеркальных форм молекулы) не существует, и второй генезис вполне может породить жизнь с противоположной хиральностью, т.е. на основе правосторонних аминокислот и/или левосторонних сахаров. Культурная среда из «зеркальных молекул» оказалась бы непригодной для питания нормальных микроорганизмов, но питательной для «зеркальной» жизни.

Если бы удалось доказать, что жизнь на Земле зародилась не единожды, это означало бы, что в условиях, подобных земным, жизнь возникает легко и быстро и, следовательно, очень велика вероятность ее появления и на других землеподобных планетах. Чрезвычайно маловероятно, чтобы жизнь дважды зародилась на Земле и ни разу — на всем множестве похожих на Землю планет. С другой стороны, если иная жизнь окажется всего лишь чрезвычайно видоизменившимся побегом общего древа жизни, мы не сможем сделать этот знаменательный вывод.

Трудно представить открытие, более значимое для астробиологии, чем обнаружение на Земле теневой биосферы, состоящей из других форм жизни, которые восходят к иному источнику. Очевидно, существование такой биосферы — крайне смелое предположение, но нынешний уровень научных знаний вполне его допускает. Если на Земле есть или когда-то была теневая биосфера, то очень велики шансы, что жизнь возникла на многих землеподобных планетах повсюду во Вселенной, как ныне предполагают, не имея возможности подтвердить свою догадку, многие астробиологи. В таком случае жизнь следовало бы считать явлением поистине космического масштаба, поскольку землеподобные планеты, судя по всему, типичны.

Подобный сдвиг научной парадигмы имел бы колоссальные последствия философского характера. Пока нам известен единственный образчик жизни, можно утверждать, что живая материя есть случайное локальное отклонение, следствие столь невероятного происшествия в мире химических реакций, что нигде более в наблюдаемой Вселенной оно повториться не могло. Пусть для каждого человека его личная жизнь исполнена высшего смысла, жизнь в целом представлялась бы не более чем ничего не значащей совокупностью маргинальных физических систем, запертой в исчезающе малом кусочке космического пространства. Наоборот, если жизнь является «космическим императивом» и возникает, по существу, автоматически в бесчисленных местах, это означало бы, что физические законы Вселенной объективно благоприятствуют жизни. Следовательно, сама жизнь, а возможно, и разум имеют вселенское значение, являясь фундаментальным космическим явлением, а не случайным сбоем. Это значило бы, что Вселенная — действительно наш родной дом.

14

Одни во Вселенной: невозможность инопланетных цивилизаций.

Мэтью Кобб

Физик Энрико Ферми, задав в 1950 г. знаменитый вопрос: «Ну и где они в таком случае?», обозначил фундаментальную проблему поиска инопланетной жизни. Только в нашей Галактике миллиарды планет, и, если хотя бы малая их часть похожа на Землю, на них могла зародиться жизнь. Однако у нас нет ни единого свидетельства существования жизни где бы то ни было. Небеса остаются безмолвными, космос не кишит фантастическими инопланетными кораблями, и те немногие места, где побывали наши роботы, оказались бесплодными.