Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри

На прощание потрепав по голове совсем поникшего мальчишку, пленник спокойно заложил руки за спину. Спокойствие Брехта было напускным. Умирать совсем не входило в его планы, тем более когда это происходит второй раз за год, а он так и не исполнил свой долг. Сорка не нашлась, ее мать — тем более, а тут еще и Льор, которого надо пристроить в безопасное и уютное для эльфа место. Нет, ему совсем нельзя умирать! Но что делать? Он безоружен, а кругом полно воинов. Конечно, он бы успел выхватить у кого-нибудь копье и даже отправить на тот свет несколько врагов… А собственно, почему нет? По крайней мере, он умрет с орудием в руках, а не как баран на жертвеннике!

Он еще додумывал эту мысль, а обезоруженный им чернокожий воин с удивлением таращился на острие копья, нацеленного ему в грудь. Короткий быстрый тычок, широкое лезвие с хрустом входит в живую плоть, и чернокожий кричит, прижимая руки к глубокой ране в груди…

Провернув наконечник, чтобы выдернуть копье и заодно расширить рану, Брехт отскочил в сторону, перехватив оружие поудобнее. Он жалел только об одном — что за спиной нет ничего, кроме кустарника. Хотя…

Тело опять среагировало быстрее разума. Ветки хлестнули по обнаженному телу, когда он рыбкой нырнул в заросли и, выскочив с другой стороны, в несколько прыжков добрался до какого-то камня.

Издалека донеслись крики.

— Льор! — гаркнул Брехт. — Держись!

Упустившие орка стражники сразу с трех сторон зажали его среди камней у подножия одного из холмов, окружавших озеро. Двое метнули копья — в ноги и в голову. Брехт перехватил то, что пошло ниже, одновременно пригибаясь, и бросил его обратно, хозяину в живот. Но если остальные решат метать копья одновременно…

Чернокожие остановились, замыкая его в кольцо. Судя по тому, что они не спешили навязывать ему поединок, его так и собирались убить — напав толпой и задавив числом. Брехт покрепче уперся ногами в землю. Да, это тебе не светловолосые, которые всегда нападают по очереди, считая, что наваливаться кучей могут только рабы…

Давняя ненависть удушливой волной поднялась в душе. Врут философы — одной песчинке не под силу сдвинуть гору! Это светловолосые сделали рабами его предков, уничтожив целую страну! Это светловолосые разделили народ на две половины, заставив уже второй раз в жизни сражаться и убивать своих сородичей! Это светловолосые лишили его народ родины!

— Орогоро! — закричал он во всю силу легких.

Копья сорвались в полет…

— Где ты?

…и звякнули о камень.

Мир был поделен на две половины. За спиной — серая каменистая равнина, неуютная и бесплодная. Впереди — серая масса воды, слабо колышущаяся и, волна за волной, с шипением наползающая на берег. Неба не было — все то же серое марево без солнца и облаков, чем-то напоминающее дым сплошных пожаров. Да, так и есть — пахнет дымом.

«Нравится?»

Присев, Брехт крутанулся на пятках, выставив вперед копье.

«Надо же! — В голосе послышалась ирония. — Ты даже тут собираешься сражаться!»

— Тут — это где? — осторожно поинтересовался Брехт.

«Нигде… Здесь ничего нет!»

— Как это — нет? — Брехт огляделся по сторонам. — Берег, вода, камни…

«Хм. — Голос дрогнул. — А ты прав, мир действительно изменился! Что произошло?»

— Почем я знаю, это ж не мои — твои пенаты, абориген гоблинов! — проворчал молодой орк, не опуская копья. — Лучше скажи, кто ты, и покажись наконец!

«Кто я? — Незримый собеседник озадаченно засопел. — Вопрос с подвохом! Самому интересно… А насчет „показаться“… Не испугаешься?»

— Чего я там не видел? — Брехт на всякий случай покрепче уперся ногами в каменистую почву.

Но не смог сдержать крика, когда внезапно, без всякой подготовки, в воздухе перед ним проявилось странное существо, словно составленное из частей разных животных. У существа была голова волка с кривыми бычьими рогами, вдоль позвоночника шел гребень, переходящий в хвост, который сделал бы честь дракону. В передних лапах, как живые, извивались кнуты со свинчаткой на конце, а задние конечности оканчивались копытами. На бедрах, прикрывая чресла, болтался широкий пояс, к которому были подвешены черепа.

— Обана-а! — протянул Брехт.

«Ты меня не боишься, козявка?» — существо было выше его раза в три.

— Это тебе стоит меня бояться! — рявкнул Брехт. — Я — орк из касты воинов! И я…

«О-орк? — Существо вдруг присело на корточки и потянулось к Брехту разинутой пастью. Едко и зло пахнуло гнилыми зубами. — Что-то ты не слишком похож на орков!»

— Уж какой есть! А ты кто такой? Ты вообще откуда знаешь, какими должны быть орки? Ты нас много видел?

«Да уж! — рявкнуло существо, резко выпрямляясь. — Мне ли не знать орков! Да я, если хочешь знать, был их богом!»

— Да ну? — оживился Брехт. — А ты Орогоро знаешь?

«А откуда… — У чудовища отвисла нижняя челюсть, да так, что ему пришлось вправлять ее рукой. — А откуда ты…»

— Да так. — Молодой орк скромно потупился. — Понравился я ей…

Ответом на это заявление был гулкий хохот. Воздев передние конечности, существо расхохоталось, топая копытами и хлеща хвостом по камням.

— Чего ржешь? — рявкнул Брехт. — Я что, такой урод, что не могу понравиться женщине?