Одинокий путник

- Я ненавижу монастырь, я ненавижу их злого бога! Малыш, ты подумай, что они сделали! Они пришли в деревню, между прочим, не их деревню, и помогли местному иерею: собрали всех жителей, прошли вокруг деревни крестным ходом, вернулись в церковь и причастили всех, всех до единого! И здоровых, и больных!

- И что… теперь тем, кто умрет, придется идти к Юге? - не понял Лешек.

- Теперь они прямиком отправятся к Юге, все! Все, понимаешь? - колдун снова хлопнул себя по коленке. - Теперь заболеют и те, кто был здоров! Дикари! Невежды! И они смеют говорить, что несут с собой свет! Да еще наши прадеды знали, как останавливать мор! И никак не крестным ходом и причастием!

Он рывком поднялся на ноги:

- И это только первая деревня! Они как тараканы расползаются по земле!

Лешек раскрыл свой сундук и тоже начал собирать вещи:

- Я поеду с тобой.

Колдун вскинул глаза:

- Ты останешься дома.

- Почему? Охто! Я уже не ребенок, или ты забыл?

- Ты останешься дома, - твердо и мрачно повторил колдун.

- Но почему? Разве тебе не потребуется помощь? Зачем ты тогда учил меня столько лет?

- Малыш… Я не знаю, лечит ли эту болезнь крусталь… И если нет - я могу только говорить с людьми, только делать вид, что я прошу богов остановить мор, а на самом деле… Тебе там нечего делать.

- Ну и что? Я тоже могу говорить с людьми, я буду помогать тебе!

- Малыш, ты можешь заболеть, - коротко сообщил колдун, - поэтому ты останешься дома.

Лешеку вдруг стало очень страшно. Он сел на кровать и запинаясь спросил:

- Охто… А ты? Ты тоже можешь заболеть?

- Да.

- И что? Если крусталь не лечит этой болезни, ты умрешь?

- Возможно.

Лешек опустил голову и помолчал, а потом робко тронул колдуна за плечо:

- Охто… Можно я все-таки поеду с тобой?

- Нет, - резко ответил колдун.

- Я не могу отпустить тебя так просто…

- Можешь. Малыш, твое предназначение не в этом, как ты не понимаешь?

- А твое?

- А мое предназначение - лечить людей. Я всю жизнь учился этому, и, кто знает, может, это мой час?

Он упаковал вещи и кликнул матушку, чтобы она собрала ему еды в дорогу.

- Охто, но послушай… - Лешек ходил за ним по пятам. - А если монахи захотят помешать тебе?

- Пусть попробуют, - бросил колдун через плечо.

- Тебе не кажется, что ты… просто храбришься?

- Конечно храбрюсь. Но я все-таки колдун, ты не забыл? И я не позволю этим ловцам душ… - он со свистом втянул в себя воздух и не стал продолжать.

И в первый раз достал со дна сундука меч в красивых инкрустированных ножнах.

- Видал? - гордо спросил он и улыбнулся Лешеку. - Эту штуку мне подарил старый дружник в Удоге. Это случилось, когда на город напали свеи, они часто на нас нападали. Мне было лет пятнадцать, и я, по дурости, сунулся в бой, как все мужчины.

- И за это он подарил тебе меч?

- Нет, - хмыкнул колдун, на ходу прикрепляя меч к поясу. - Мое участие в бою закончилось бесславно, меня оглушили первым же ударом и хорошо, что не затоптали. После боя, когда я пришел в себя, мы с дедом лечили раненых, многих нам удалось спасти, в том числе этого старого воина. И тогда он отдал мне меч со словами: «Никогда не лезь в бой, жди своего часа, но если враг подойдет к тебе вплотную, защищайся». Мы вскоре ушли из Удоги, и больше мне не доводилось бывать в бою. А теперь… Вот я и дождался своего часа…

- Охто, но ты же не умеешь им пользоваться!

- Кто тебе сказал? Для меня пятнадцатилетнего это был такой подарок! Как же я мог не научиться? Тогда о боевой славе я мечтал гораздо больше, чем о лекарской стезе, во мне же течет варражская кровь, - он рассмеялся и вскочил на коня. - Я поехал, мне надо спешить. На всякий случай: серебро лежит в дупле раздвоенного дуба, помнишь? Где осиное гнездо.

Лешек растерялся - он не думал, что колдун уедет прямо сейчас! Ему так многое хотелось сказать ему на прощанье, так о многом расспросить! И эти его слова о каком-то дурацком серебре! Как будто он и вправду не собирается возвращаться!

- Охто, погоди! Я тебя хотя бы провожу! - крикнул он в отчаянье.

- Нет, не надо. Оставайся здесь и не уходи далеко от дома. На охоту не ходи, вообще в лес не суйся, сиди и читай Ибн Сину.

Он хотел тронуть коня с места, но Лешек вцепился ему в стремя:

- Охто! Охто, не уезжай! Пожалуйста, не уезжай!

- Да что ты, малыш? - глаза колдуна стали влажными. - Как же я могу не ехать?

Но Лешек припал щекой к его руке и взял ее в объятья.

- Не уезжай, Охто! Я прошу тебя! У меня никого больше нет, кроме тебя! Как я буду жить без тебя?

- Малыш… - колдун вздохнул. - Я, наверное, все-таки вернусь… Я ведь не умирать еду, а лечить людей. И потом…

Он погладил Лешека по голове, не торопясь вырывать руку из цепких объятий.

- И потом, знаешь… На краю света, за далекими непроходимыми лесами, меж кисельных берегов течет молочная река Смородина. Там, за Калиновым мостом, нас ждут наши прадеды. И… в случае чего… я буду ждать тебя там, хорошо? Хоть я и не твой отец, я все равно буду тебя там ждать. А сейчас мне надо спешить.

Лешек кивнул, не в силах ничего сказать, и медленно, неохотно выпустил руку колдуна. Тот тронул коня с места, и Лешек сел на землю, не удержав слез.