Одинокий путник

Когда они вернулись домой, совсем поздно вечером, Лешек не смог уснуть, и вышел на двор, надеясь, что майская ночь успокоит его непонятное томление. И, чтобы отвлечься от мыслей о Леле, начал сочинять что-то про течение реки в свете поздней вечерней зари, но слова не складывались, мелодия топталась на месте. Тогда Лешек искупался, вышел на берег и понял, что спеть ему хочется совсем о другом. И, рискуя разбудить колдуна и матушку, спел. И сам пришел в ужас оттого, что за песня у него получилась. Никаких смутных сомнений в ней не было, Лешек пел о чувственной любви, о женщинах, о тесных объятьях, и о бушующей плоти.

– Ну-ну, – услышал он голос колдуна с крыльца, когда замолчал, – а я-то думал, тебе рано ехать на Ярилин день... Нет, смотри-ка, в этом году Ярило зацепил и тебя. И песня, как всегда, удивительная. Если ты споешь ее на празднике, все девушки там будут твоими.

– Разве такое можно петь людям? – Лешек, смущенный, подошел к крыльцу.

– Смотря когда. На Ярилин день – не только можно, но и нужно. Несколько дней осталось, так что если тебе придет в голову что-нибудь еще, запоминай – петь тебе придется много.

– Охто, я в этом ничего не смыслю, ты всегда говорил...

– Знаешь, судя по тому, что ты поешь – сам Ярило вложил эту песню тебе в уста. А у меня появилась одна идея...

О своей идее он распространяться не стал, и Лешек, как всегда, ждал от него подвоха.

А через два дня, ближе к вечеру, во двор колдуна вошла Леля. Такого не случалось никогда, во-первых, дом колдуна стоял слишком далеко от села: на лошадях, бодрой рысью, они добирались туда за пару часов по короткой дороге, известной только им двоим. А во-вторых, дорога вела через лес, и пешая молодая женщина рисковала стать добычей диких зверей, да и просто заблудиться, угодить в болото, наступить в змеиное гнездо, столь опасное в конце мая – да мало ли опасностей таит непроходимый лес!

– Леля! – колдун топил баню и увидел ее издали, – Лелюшка, да как же ты тут оказалась?

В его голосе была неприкрытая тревога, он вышел ей навстречу и взял за локти, пристально глядя ей в глаза.

Лешек вдруг почувствовал неловкость, и спрятался за крыльцом, подглядывая за ними из-за угла.

– Охто! – Леля расплакалась, – Охто, только ты можешь мне помочь!

– Что-то случилось?

Леля покачала головой:

– Если я не смогу зачать в Ярилин день, Гореслав не сможет больше жить со мной! Он любит меня, но ты же понимаешь... Он должен стать отцом, иначе... иначе...

– Это он тебе сказал?

– Нет. Так решили его родственники. Охто, ты можешь, я знаю! Охто, попроси богов! Они послушают тебя, я знаю, послушают. А я... я отдам тебе все, что хочешь...

– Девочка, мне ничего не надо. Я, конечно, попрошу богов, но с чего ты решила, что не забеременеешь в Ярилин день?

– Охто, я знаю. Мама научила меня. Мой лунный месяц не совпадает с настоящей луной, в Ярилин день будет поздно... Я знаю, я давно знаю, что со мной все в порядке, но не могу же я сказать об этом Гореславу, опозорить его, выйти замуж во второй раз и рожать детей. Тогда все поймут, что дело не во мне, а в нем. Я поэтому и пришла сегодня... Попроси богов отсрочить на несколько дней... или... или...

Лешек смотрел на нее, плачущую, и сердце его разрывалось от жалости. Он знал, по книгам колдуна знал, что зачать женщина может не всегда, только в определенные дни, и праздники лета совпадали с такими днями. Если в семье бесплодным был мужчина, женщина всегда могла зачать на таком празднике, и муж ее принимал детей с радостью, как своих, поскольку боги давали на них согласие. Но если женщина не беременела и от других мужчин, то в бесплодии обвиняли ее, и муж брал себе другую, которая сможет продолжить его род. А сейчас... Что Леля имела в виду под этим «или»? Если сегодня ее день... Не надо никаких богов, никакого колдовства, она пришла просить колдуна совсем не об этом. Подальше от чужих глаз: никто не узнает, все поверят в то, что колдун просил богов, и боги выполнили его просьбу. Она пришла просить его о любви...

– Лелюшка, девочка... Да как же я могу... Ты же как дочь мне... – колдун погладил ее по голове.

– Охто, ну что же мне делать?

– Я попрошу богов. Все будет хорошо, ничего не бойся. Скоро закат, я попрошу богов... А если боги откажут, тогда... тогда подумаем.

– Я противна тебе? – она вскинула на колдуна зеленые глаза, полные слез.

– Нет, да что ты, Лелюшка! Понимаешь, так бывает... Молодым женщинам нельзя любить старых колдунов. Ты не сможешь после этого жить с Гореславом. Ты... он будет казаться тебе мальчиком. И мне нельзя любить девочек, я люблю твою мать, и не хочу ее ни с кем сравнивать, понимаешь? Каждому свое: молодым – молодое, зрелым – зрелое. Не плачь, я попрошу богов. Это нетрудно. Одно дело – заставить родить огромные поля, и совсем другое – одну молоденькую красавицу. Боги не откажут, я умею просить.