Одинокий волк

— Только в том случае, если их будет не очень много… Я, конечно, благодарен тебе за укрытие, но не настолько…

Кена иронично поклонилась.

— Я постараюсь спрашивать только про то, что для меня действительно важно. Скажи, кто ты?

— Мне почему-то в последнее время любят задавать такие вопросы, и я не знаю, как на них отвечать.

— Ты — колдун? А если колдун, злой или добрый?

Кир фыркнул:

— Еще два вопроса, и такие же, как первый, очень неопределенные. — Он посмотрел, как Кена нахмурила брови, и сказал, пряча улыбку. — Хорошо, я попробую ответить. С твоей точки зрения я колдун, хотя я сам себя считаю кем-то другим. И для тебя я добрый, а для черных жрецов я очень злой…

— Ладно, может быть, этот вопрос был действительно глупый. Ты сказал, что ты — воин и тебя наняли для того, чтобы ты разрушил черный камень. Кто тебя нанял?

— Я что, действительно так сказал? Слово «нанял», оно неправильное, никто мне ничего платить не собирается. Я не знаю, как тебе объяснить. Знаю только, что отказаться было нельзя, что я должен умереть или выполнить то, что мне сказано. Нет, не сказано. Передано.

Он развел руками, глядя, как у Кены гневно расширились глаза.

— Прости, ничего другого, я сказать не могу.

— Ты смеешься надо мной. Ладно, возможно, я еще слишком молода и мало знаю, чтобы со мной разговаривать серьезно. — Она задумчиво достала нож и провела пальцем по лезвию, проверяя остроту. — Скажи, откуда взялся черный камень? И для чего он служит?

— Хороший вопрос, только для того, чтобы ответить на него, я должен тебе рассказать все, что знаю. Это займет много времени, да и тебе это не нужно. Знание опасно, оно часто убивает неподготовленных к нему людей, поэтому я не могу дать тебе полный ответ. Могу сказать только, что произойдет, если я не уничтожу черный камень.

Кена насторожилась:

— Что-то плохое?

— Жрецы черного камня с каждым днем будут приобретать все большую власть, жертвоприношений будет все больше и больше, как и храмов, которые начнут строиться по всей стране, а потом и по всему миру. В конце концов, погибнут все люди, в том числе и жрецы, просто они станут последними. Будет много войн и много смертей…

Кена медленно кивнула:

— Ты говоришь искренне, я тебе верю.

— Дураки тоже искренни, и они тоже говорят правду, только им никто не верит.

— Если тот осколок, который лежит сейчас передо мной, положить на черный камень… — Кена задумчиво потрогала серый булыжник. — Ты сказал, что будет взрыв? Насколько большой?

— Я не знаю, обычно после того, как камни соприкасаются, меня убивает, поэтому я не вижу, что творится потом вокруг.

— Но ты же живой…

— Это большое преувеличение.

Кена сердито нахмурила брови, потом слабо улыбнулась:

— Ты смешно говоришь, и я совсем не понимаю тебя. У меня осталось мало вопросов, потерпи. Откуда ты взял этот булыжник?

— Из кургана, который находится в нескольких десятках километров отсюда, он странной круглой формы.

— Я знаю это место. У нас есть легенда, что под курганом лежит великий воин, который пришел ниоткуда. В легенде говорится, что когда в этот мир придет большая беда, он вернется и спасет нас всех…

Кена последние слова проговорила медленно, потом с каким-то суеверным страхом посмотрела на Кира.

— У тебя меч, когда все вокруг воюют совсем другим оружием. Ты не хочешь говорить, откуда ты пришел. Ты сказал, что настала большая беда. И ты говоришь, что уже умирал. — Она потрясенно покачала головой. — Как я могла не догадаться, что ты и есть этот воин? И тебя прислал бог, поэтому ты не мог мне это сказать. — Она вздохнула. — Больше я не буду тебя ни о чем спрашивать. Ты можешь отдохнуть, воин. И прости меня, что я с тобой так говорила.

Девушка легла на землю, прижавшись к волчице, и отвернулась к стене. Кир пожал плечами и тоже закрыл глаза.

А что он мог ей сказать? По большому счету, все так оно и есть. Просто Кир не тот же воин. К тому же он уже давно убедился, что древние пророчества всегда имеют под собой реальную почву. Люди, обладающие способностями видеть будущее, существовали всегда. Вполне возможно, что один из них видел то, что принесет миру черный камень и что потом придет он с мечом. Насчет меча Кена права: глупо воевать оружием, которое неэффективно. Кир должен найти себе что-нибудь другое, чтобы чувствовать себя на равных с солдатами и жрецами, как бы он брезгливо не относился к огнестрельному оружию.

У Кира слипались глаза, чувство опасности буквально вопило от страха, потому что сон, который на него накатывал, не был естественным! Воин мысленно попробовал те продукты, которые он ел. Хлеб! Да, хлеб имел странный привкус, но воин тогда подумал, что буханка просто долго пролежала в сырой пещере.

Кена решила его усыпить. Зачем? Если она вознамерилась отдать его жрецам, то это глупо, потому что вместе с ним она сама попадет на черный камень. Что же задумала девушка?

Кир больше не мог бороться с навалившейся на него удушливой дремотой, он проваливался в черную пропасть, в которой не было дна, только черные тени ночи…