Одинокий волк

– А знаешь, никто ведь тогда так и не понял, что она во мне нашла. Особенно ее родители. В ней не было ни капли упрямства, но в тот единственный раз она никого не захотела слушать. Поступила, как считала нужным: вышла за меня замуж, и все. И правильно сделала. Мы дали друг другу счастье. Я любил ее, Сидни.

– Я знаю, папа. И мальчики знают.

Сидни взяла его сухую руку в свои. Ее отец был добрым, кротким, славным человеком, но никогда раньше ей не случалось вот так поговорить с ним по душам. Ей хотелось, чтобы этот разговор продлился подольше.

– Ты все еще тоскуешь по ней?

– Я каждый день вспоминаю ее.

– Я тоже.

Профессор Винтер кивнул. Сидни на секунду показалось, что он уже забыл о ее присутствии, погрузился в свои привычные размышления, но через минуту он встряхнул головой и опять устремил на нее свой внимательный взгляд.

– Это я виноват, что с Майклом все так скверно обернулось. Во всяком случае, отчасти.

– Почему ты так думаешь?

– Я его забросил. Не мог больше использовать и бросил. Мы с Вестом начисто забыли о нем. Нехорошо с нашей стороны. Мальчик нуждался в помощи, в наставлении, а я его просто списал со счетов. Передал на руки тебе, Филипу и Сэму и больше о нем не думал.

– Если тут и есть чья-то вина… – начала Сидни и вдруг решительно покачала головой. – Ничьей вины тут нет. Никто не виноват: ни ты, ни один из нас, ни сам Майкл.

– Что ж, может, ты и права. Но суть в том, что я отлично понимаю, зачем он это сделал. Понимаю его, как никто другой. Поставь себя на его место, и тебе все покажется абсолютно разумным.

– Знаю. Я все время об этом думаю. Отец и дочь тихонько рассмеялись. У Сидни стало немного легче на душе.

– Я собираюсь навестить его в тюрьме, папа. Я уже твердо решила. Тетя Эстелла…

Ее голос оборвался, не было нужды продолжать. Отец похлопал ее по руке и поднялся. Сидни вздохнула: разговор по душам закончился.

Профессор Винтер вытащил трубку из жилетного кармана и зажал ее в зубах.

– Не стоит ходить туда одной. И он опять принялся хлопать себя по карманам, на этот раз в поисках кисета.

– Филип поедет со мной, если я его попрошу.

– Отлично, отлично… Я тоже поеду.

– Ты? Я не ослышалась?!

– Будет не так мрачно, если мы поедем вместе. Он будет рад нас видеть, разве нет?

– Д-да, конечно. О, папа, спасибо большое.

– Эсти не придет от этого в восторг. Ты собираешься ей сказать о наших планах? Сидни кивнула в замешательстве.

– Вот и хорошо. Избавь только меня от этого. Терпеть не могу женские истерики.

Он подмигнул ей и направился в кабинет, продолжая на ходу хлопать себя по карманам.

* * *

Тетя Эстелла занималась уничтожением тли. Эта работа всегда доставляла ей огромное удовольствие. Ей нравилось разбрызгивать клейкую массу на крошечных белых вредителей, высасывающих жизнь из ее драгоценных роз.

– Давно хочу у вас спросить: что, собственно, такое «тля»? – неестественно оживленным голосом начала Сидни, остановившись на почтительном расстоянии от тетушки и заложив руки за спину, пока тетя Эстелла направляла шланг на розовый куст одной рукой, а другой качала насос в ведре. – Эти… существа никогда не двигаются. Что это – растение? Или насекомое? Или… микроорганизм, что-то вроде амебы, – замялась она, смутно припоминая нужное слово из почти забытой лекции по биологии.

На все вопросы племянницы тетя Эстелла ничего не ответила: она продолжала энергично орудовать шлангом и насосом, как будто, кроме нее, в саду не было ни души. Ее рабочая экипировка состояла из самого старого платья и длинного фартука, нитяных перчаток до локтя и плоской соломенной шляпы с широкими мягкими полями. Сидни сделала еще одну попытку:

– Папа говорит, что мистер Уилкерсон уходит на пенсию по состоянию здоровья. Надеюсь, с ним ничего серьезного не случилось, но разве это не замечательно, что вы теперь сможете занять его место? Вы бы отлично справились. Лучше, чем он, я уверена. К тому же вы стали бы первой женщиной-председателем! Это было бы… просто… – она потупилась и покраснела. – Это стало бы настоящим событием.

Последние слова прозвучали так тихо, что сама Сидни едва их расслышала.

– Что тебе нужно?

Резкость тона поразила Сидни. Она вскинула голову. Тетя Эстелла по-прежнему стояла, повернувшись к ней спиной, не прерывая своих трудов. Ее окаменевшие плечи и гордый поворот головы сами по себе говорили о том, что Сидни напрасно сюда пришла. И все-таки она решила, что попробовать стоит. Она должна была сделать эту попытку. Возможно, удивительные минуты только что пережитой откровенности с отцом помогли ей расхрабриться. А может быть, просто настала наконец пора повзрослеть. Как бы то ни было, она впервые в жизни не ощущала страха перед тетей Эстеллой.

– Я хочу извиниться перед вами. То, что я сделала… Я знаю, это причинило вам боль, тетя. Мне очень жаль.

Молчание. Тетя Эстелла подняла ведро и перенесла его к соседнему розовому кусту.