Одинокий всадник

Ясно: пешком Кулбатыр далеко не уйдет. Что же он попытается предпринять? Напрашивался лишь один ответ: ему во что бы то ни стало необходимо добыть коня. А потому он должен направиться в один из ближайших аулов и либо выпросить лошадь у кого-то из знакомых, либо просто украсть ее.

Салык послал Шанау и Куспана в Кулакчий, Киикбая — в Ханкуль, сам же и Сагынгали отправились в Тущикару. План был прост: поднять активистов и выставить охрану у всех трех близлежащих аулов. Где-то ведь должен обнаружить себя бандит!

Несмотря на поздний час, весь Ханкуль был взбудоражен убийством Абдуллы. Баймагамбет успокаивал людей, говорил, что на этот раз бандиту деваться некуда, больше ему не позволят бесчинствовать. Каково же было его изумление, когда от Киикбая он узнал, что произошло в степи у мазара!

Теперь действительно ничего не оставалось, как собрать активистов и выставить вокруг аула посты.

Ночь прошла без сна. Кулбатыр не появлялся. Очевидно, он направился куда-то в другое место.

Измученных бессонницей людей председатель аулсовета пригласил к себе на чай. Оставалось ждать вестей из Тущикары или из Кулакчия.

Однако не успели гости выпить и по пиале, как в юрту ворвался Мусир. Ночью этот молодой парень из местной комсомольской ячейки стоял вместе со всеми в карауле.

Парень был возбужден. И сначала все посмотрели только на него, никто не заметил, что за спиной Мусира мнется пожилой мужичонка. Парень отступил в сторону и подтолкнул его вперед.

— Вот он... это наш родственник, — сбивчиво заговорил Мусир. — Он только что вернулся из Егиндикуля... По дороге видел Кулбатыра.

Это была неожиданность. От Ханкуля до Егиндикуля не менее сорока верст. Кому же могло прийти в голову, что Кулбатыр попрет в такую даль пешком?

— Расскажи-ка все потолковее, — попросил Баймагамбет. — Где ты его видел, когда?

Мужичонка повел рассказ неторопливо, обстоятельно, чем немало раздосадовал Баймагамбета и Киикбая. Заговорил о том, как утром, совсем рано, чтобы добраться сюда до наступления жары, он выехал из Егиндикуля. Отъехал примерно километров пять, и тут же ему показалось: кто-то кричит. Огляделся и увидел человека на вершине холма. Хоть и далеко было, но слышно, что человек кричал и махал руками — звал на помощь. Мужичонка рассказывал, что он было тронул к незнакомцу свою телегу и даже подъехал довольно близко, когда увидел в руках махавшего винтовку. Вот тут ему и стало все подозрительным: как это в такое раннее утро человек без коня в пустой степи, да еще с оружием. Сразу же вспомнил слухи о том, что в Каратюбинской волости появились какие-то бандиты, что убили кого-то. Испугался и поскакал прочь. Приехал в аул, а тут, оказывается, вон что творится: милиционера убили. Слава аллаху, надоумил его не поддаться жалости и не подъехать, ведь точно это Кулбатыр — кому же еще быть!

Попросив председателя аулсовета сообщить родственникам о смерти Абдуллы, Баймагамбет с Киикбаем немедленно отправились в Тущикару.

Салыка они встретили в пути. С ним была и группа Шанау. Услышав от Баймагамбета новость, они тут же повернули коней к Егиндикулю.

По дороге обсуждали вчерашнее происшествие.

— Жаль, черт побери, — с досадой говорил Шанау. — Не ушел бы он вчера, сегодня уже по домам бы все разъехались... И луна, как назло, появилась слишком поздно.

— Да чего сваливать на луну? — сердито отозвался Баймагамбет. — Сами виноваты. Все было на нашей стороне. Некуда ему было деваться. И все-таки проворонили.

Это «проворонили» Шанау принял на свой счет, полагая, что Баймагамбет намекает на то, как он всполошил всех вчера: «Стреляйте, стреляйте, уходит!» — но, вопреки ожиданиям, возмущаться не стал.

— Верно, верно, все из-за меня, — со вздохом признался он. — Но откуда было знать, что на скакуне вовсе не человек? Кто мог предположить, что он такую хитрость придумает? У всех ведь уверенность была — никуда не деться ему. Разве не так? Деваться ему и в самом деле было некуда.

— Ладно. Хватит пустой болтовни, — прервал излияния Шанау Салык. — Все мы виноваты, нечего все на себя взваливать. Знали же, есть у него на плечах голова, он это уже не раз доказал. А мы были слишком самоуверенны. И попали впросак. Как опростоволосились и сегодня. Опять ведь простаком его посчитали — решили, что обязательно сунется в ближайший аул. А он понял, что именно так мы и подумаем, взял да и махнул в Егиндикуль. — Он помолчал. — Мне вот что не дает покоя: какого беса ему нужно было в Ханкуле? Просто отвлекающий маневр: мол, уведу в Ханкуль, им и в голову не придет, что ждут меня в Егиндикуле. А тут — мазар на пути. Если бы мы проехали мимо него, Кулбатыр дождался бы ночи, и тогда — ищи ветра в поле.

Слова о мазаре всколыхнули в памяти воспоминания о гибели Абдуллы.

— Нелепо погиб, — сказал Баймагамбет, покачав головой.

— Что поделаешь, — думая об Абдулле, задумчиво сказал Салык. — Мы знали, на что идем. Он погиб за благородное дело...

— Да не о том я толкую, командир. Мне больше всего жаль, что Кулбатыр врасплох его застал...