Одиссея капитана Блада

Рафаэль Сабатини, в полном соответствии с исторической действительностью, «забывает» о религиозных распрях с той самой минуты, когда корабль «Ямайский купец» уходит из Англии с невольничьим грузом. Эта забывчивость автора романа не случайна — среди хищников и шакалов, грызущихся друг с другом за лакомый кусок, нет уже ни католиков, ни протестантов. Представителям нового общества — молодой буржуазии, вырвавшейся на большую дорогу грабежа, — уже не к чему рядиться в религиозные одежды. Обнаженный расчет и голый «интерес», а не абстрактные божественные идеи связывают сейчас безжалостных эгоистов-стяжателей — купцов, плантаторов, судовладельцев, хозяев ост- и вест-индских компаний.

В этом честном историзме, не навязчивом и совершенно не тормозящем увлекательного повествования, заключается высокая познавательная ценность романа Сабатини.

Автор бережно относится к пожелтевшим документам, покрытым пылью веков, и столь же бережно пользуется ими, не допуская таких вольностей, какие позволял себе в обращении с историческими фактами Дюма-отец. Внимательное изучение архивных материалов дало Сабатини возможность сделать новые исторические находки, уточнить, пересмотреть и даже опровергнуть некоторые традиционные концепции, а глубокое проникновение в атмосферу эпохи помогло писателю создать целую галерею образов, в которой самыми яркими и красочными являются, конечно, образы ведущих героев — Питера Блада и Арабеллы Бишоп. Но читатель столь же отчетливо представит себе и старого морского волка Волверстона, и верного штурмана флагманского корабля пиратов Питта, и негодяя Левасёра, и адмирала дона Диего, и бессовестного плантатора Бишопа, и лорда Джулиана Уэйда, которого автор описывает в тоне столь же почтительном, сколь и ироническом. Даже для второстепенных героев романа Сабатини умеет найти запоминающиеся характерные детали, — а к таким эпизодическим персонажам относится, помимо судьи-палача Джефрейса, и капитан «Ямайского купца» Гарднер, и майор Мэллэрд, и лорд Уиллогби, и адмирал ван дер Кэйлен…

Только в единственном случае автор слегка отклоняется от истины.

Деятельность «берегового братства» в Караибском море фактически прекратилась к концу XVII века. Наиболее талантливые вожаки флибустьеров были приручены различными правительствами. Среди оставшихся пиратов начались склоки и распри, разгоревшиеся из-за войны между Англией и Францией. Последней крупнейшей по масштабам флибустьерской операцией был налет на Картахену летом 1697 года. Им удалось захватить этот богатый город Колумбии, но подоспевшая англо-голландская эскадра после жестокого, кровопролитного боя разбила и рассеяла пиратов. Разгром у Картахены и был концом господства флибустьеров в Караибском море.

В этой исторической справке читатель без труда узнает картинное описание рейда на Картахену, предпринятого де Риваролем с помощью капитана Блада, неудачный поход Бишопа и Уэйда на Тортугу, после того как известие о войне с Францией добралось до Ямайки, появление в Караибском море соединенного англо-голландского флота под начальством лорда Уиллогби и ван дер Кэйлена и бой с французской эскадрой.

Но эту маленькую передвижку событий с 1697 года на 1689-й вряд ли можно поставить в вину автору, потому что капитан Питер Блад — это не историческое лицо, а всего лишь литературный герой.

* * *

«Одиссея капитана Блада» замыкается счастливым финалом, но события, которые привели к такому концу отважного пирата-джентльмена, остаются как бы за полями страниц романа. Мы узнаем из книги, что в Англии произошел переворот, что короля Якова II сменил Вильгельм III Оранский — и только.

Для английского читателя, знакомого с прошлым своей страны, такого упоминания о перевороте вполне достаточно, ибо он был не обычной сменой династии, а важнейшим событием в истории Англии.

Для советского читателя это событие требует дополнительного пояснения.

Низвержение Якова II английские историки назвали «славной революцией».

Абсолютистские замашки последнего Стюарта, торжество королевской партии — тори — и тесные связи, установленные Яковом II с Людовиком XIV, заставили буржуазию и обуржуазившееся дворянство прибегнуть к решительным мерам. Пример Франции, где католикам удалось полностью подавить протестантство, был весьма угрожающим: последователи Кальвина — гугеноты подвергались чудовищным преследованиям и массами бежали на восток — в Голландию, Швейцарию и Германию. По дороге их ловили и вешали, а имущество, разумеется, забирали в королевскую казну.

Единственной силой, противостоящей Франции, были протестантские Нидерланды (Голландия), где правил Вильгельм III Оранский, женатый на дочери Якова II.

К этому зятю английского короля и обратились виги, умоляя его встать на защиту протестантства в Англии и прав своей жены.

Поздней осенью 1688 года Вильгельм III высадил на английском побережье пятнадцатитысячный десант. После недолгого колебания войско и флот перешли на сторону Вильгельма III. Без всякого кровопролития он вступил в Лондон. Яков II вынужден был бежать во Францию.