Одиссея последнего романтика

Во-первых, всех не перечесть…Потом, не всё ль равно?.. Но естьНа свете дурни. И влюбилсяОдин в Полину; был он глуп,Как говорят, по самый пуп,Он ревновал, страдал, бесилсяИ, кажется, на ней женился.Я сам, как честный человек,Ей говорил, что целый векКутить без устали нельзя же,Что нужен маленький расчет,Что скоро молодость пройдет,Что замужем свободней даже…И мы расстались. Нам была

Разлука та не тяжела;Хотя по-своему любилаОна меня, и верю я…Ведь любит борова свинья,Ведь жизнь во всё любовь вложила.А я же был тогда влюблен…Ах! это был премилый сон:Я был влюблен слегка, немножко…Болезненно-прозрачный цветЛица, в глазах фосфора свет,Воздушный стан, испанки ножка,Движений гибкость… Словом: кошкаВполне, как ты же, может быть…Мне было сладко так любитьБез цели, чувством баловаться,

С больной по вечерам сидеть,То проповедовать, то петь,То увлекать, то увлекаться…Но я боялся заиграться…Всецело жил в душе моейВоздушный призрак лучших дней:Молился я моей святынеИ вклад свой бережно хранилИ чувствовал, что свет светилМне издали в моей пустыне…Увы! тот свет померкнул ныне.Плут Алексей Арсентьев, мойЛичарда верный ^{94}, нумернойХозяин, как-то «предоставил»

Тебя мне. Как он скоро могОбделать дело — знает <бог>Да он. Купцом московским славилМеня он, сказывала ты…А впрочем — бог ему прости!И впрямь, как купчик, в эту поруЯ жил… Я деньгами сорил,Как миллионщик, и — кутилБез устали и без зазору…Я «безобразие» любилС младых ногтей. Покаюсь в этом,Пожалуй, перед целым светом…Какой-то странник вечный я…Меня оседлость не прельщает,Меня минута увлекает…

Ну, хоть минута, да моя!А там… а там суди, владыко!Я знаю сам, что это дико,Что это к ужасам ведет…Но переспорить ли природу?Я в жизни верю лишь в свободу,Неведом вовсе мне расчет…Я вечно, не спросяся броду,Как омежной ^{95}кидался в воду,Но честно я тебе сказалИ кто, и что я… Я желал,Чтоб ты не увлекалась оченьНи положением моим,Ни особливо мной самим…Я знал, что в жизни я не прочен…Зачем же делать вред другим?