Одна и без оружия

— Не обращайте на него внимания, у него нервная работа, и он плохо реагирует на звуки, не ласкающие слух. Но парень в общем-то безобидный, покричит, а зла долго не держит. Может, конечно, и вдарить, и ножичком пощекотать, если невмоготу ему станет слушать неразумные речи. Верно я говорю, Вань?

Вань кивает головой, видимо довольный данной ему характеристикой. А мой разговорившийся сосед переходит на следующую ступеньку сближения со мной.

— Как вы поняли, его зовут Иван, рядом с ним — Степан, а я — Георгий Мефодьевич. И все мы русские. Живем то здесь, то в России, по мере надобности. Из-за вас вот уже который месяц торчим в Америке и пока не добудем то, что нам нужно, отсюда не уедем и вас в покое не оставим.

— Что же вам нужно? — не удержался я. — Может, не стоило такой огород городить, а просто сделать попытку встретиться цивилизованно, раскрыть карты, чтобы и мне и вам было выгодно, а не заниматься пиратством, как в средние века.

— Вон вы какой, — присвистнул мой собеседник. — Что ж, посмотрим, если все так просто. Но уж лучше нам сейчас перестраховаться. Приехали! — вдруг объявил он.

Я глянул на дорогу. Мы подъезжали к старым, заброшенным строениям. Вокруг было совершенно безлюдно. Не пойму, что это за место. Специально выбрали такой район, чтобы трудно было найти. Посмотрим, чего они хотят, может, рано тревожиться.

Джип остановился у железных ворот. Первым вышел Иван, поднял с земли ломик и застучал по железу, да так, что мертвого мог разбудить.

Ворота чуть приоткрылись, и появился старик высоченного роста с длинной седой бородой.

— Чего трезвонишь? Глухих нет, — встретил он прибывших неожиданно звучным русским баритоном.

— Не ворчи, — добродушно ответил Иван, — открывай, не видишь — приехали, гостя привезли.

Огромные железные створки, отчаянно скрипя, чуть раздвинулись, и в образовавшийся неширокий просвет проехал джип, слегка чиркнув одним боком по ржавчине.

Теперь уже командовал старик.

— Проходите, вас давно ждут, — пригласил он, обращаясь ко мне, и пошел вперед, показывая дорогу.

Я за ним. Замыкал шествие только Георгий Мефодьевич. Остальные двое остались у ворот. То ли в качестве охранников, то ли просто рангом не вышли…

Шли долго, мимо свалки старых, полусгнивших машин, деталей, резины. Неожиданно, как оазис в пустыне, вырос довольно приличный особняк в три этажа, окруженный зеленым кустарником. Старик повел нас не через широко распахнутый парадный подъезд, а в обход. Мы вошли в узкую калитку и стали подниматься по скрипучей деревянной лестнице.

— Здесь я должен покинуть вас, — объявил наш вожатый, пропустив вперед Георгия Мефодьевича.

Мы вошли в комнату. Никого нет. Небольшой диван, три стула и два кресла составляли весь интерьер этой, с позволения сказать, гостиной.

— Присаживайтесь, отдыхайте, сейчас налью вам чего-нибудь крепенького для поднятия настроения, — взял инициативу в свои руки Георгий Мефодьевич и, подойдя к стене, открыл замаскированную дверцу холодильника. — Виски, водку, вино, а, может, шампанского желаете? — игриво перечислял он подряд все напитки, которые, видимо, знал.

— Мне ничего этого не надо, — отказался я. — Дайте, если можно, стакан воды.

— О, это пожалуйста. — Он достал из холодильника бутылку и наполнил стакан.

Прохладная минералка освежила меня, помогла лучше собраться с мыслями и успокоиться.

— Поделюсь секретом, — приблизился ко мне Георгий Мефодьевич.

Я приготовился услышать очередную пакость и не ошибся:

— Это временное ваше обиталище, надеюсь, вам здесь понравится и не захочется отсюда уходить…

Но тут, прервав речь, в комнату вошли два вполне респектабельных джентльмена. По виду обоим за сорок. В черных костюмах, при галстуках, в белоснежных рубашках. У того, кто вошел первым, черная с проседью бородка. У второго — светлые, на манер сталинских, усы. Бородач сразу же уверенно направился ко мне с доброжелательной улыбкой и протянутой рукой, прямо-таки дружище, с которым давно не виделись.

— Добрый день, Андрей Петрович, — приветствовал он меня, да еще с извинениями: — Простите нас, ради Бога, за столь неожиданное и нестандартное приглашение, но у нас не было иного выхода.

Второй, тот, что с усами, занял пост у двери и, широко расставив ноги, молча уставился на меня холодным, не обещающим ничего хорошего взглядом.

Руки я не подал, а выразил свое отношение к происходящему одной фразой:

— Это ни в какие рамки не вмещается!

— Что вас не устраивает? — еще шире раздвинул губы бородач. — Эти апартаменты или сам процесс визита к нам? — Не давая мне рта раскрыть, он выразил сожаление доставленными неудобствами, обещал, что подобное никогда не повторится и что те, кто превысил свои полномочия, будут наказаны…

Не трудно было догадаться, что этот тип просто издевается.

— Хватит трепаться, лучше сделайте одолжение и объясните, зачем я здесь, — прервал я его словоизлияние.