Одна испанская ночь (Треуголка)

ЛУКАС. Неужели вы до сих пор ничего не поняли? Зачем мужчина приходит ночью к молодой и красивой женщине? За тем же, за чем ваш супруг пришел этой ночью к моей жене!

МЕРСЕДЕС. Вы думаете, что я не смогла бы вас отличить от своего мужа?

ЛУКАС. Вряд ли, сеньора. Ведь если бы я не промолвил ни слова, то темнота этой ночи пошла бы мне только на пользу. Внешне-то, на ощупь, мы очень похожи с вашим мужем, разве не так?

МЕРСЕДЕС. Замолчите! Я не желаю этого слышать! Значит, у вас в голове были самые гнусные намерения?

РОЗА-ХОСЕФА. Царица небесная! Вы только подумайте, каков наглец! Приходить с такими намерениями к моей госпоже... Да я за нее бесстыжие глаза твои выцарапаю!..

МЕРСЕДЕС. Подожди, Роза-Хосефа, не торопись. Ведь вся эта ситуация произошла, только потому, что сеньор коррехидор вел себя недостойно.

ЛУКАС. Не то слово!.. Прошу простить меня, сеньора, но я был просто вне себя от ревности. Моя Фраскита! Как она могла изменять мне!.. И с кем?

МЕРСЕДЕС. С моим недостойным супругом, дядюшка Лукас. Мы с вами оказались в одинаковом положении. Я - обманутая жена, вы - одураченный муж. И хоть у вас были бесчестные намерения, дядюшка Лукас; хотя я никогда не прощу вам этой наглости, все-таки пусть ваша жена и мой муж некоторое время думают, что попались в собственные сети и что вы с помощью этого переодевания отплатили им той же монетой. Этот обман будет нашей лучшей местью. А когда понадобится, мы его раскроем. Сейчас же отправляйтесь на половину коррехидора и ждите. Когда будет нужно, я вас позову.

Все уходят в дом. Тишина. Слышатся крики ночных сторожей: "Пресвятая богородица, спаси нас! Половина первого, все спокойно!". К дверям дома подходят Фраскита, коррехидор и Гардунья. Гардунья несколько раз ударяет молотком в дверь. Тишина.

ГАРДУНЬЯ. Скверно, сеньор!

ЭУХЕНИО. Завтра же я тебя повешу, Гардунья!

Гардунья с силой начинает колотить в дверь.

ГАРДУНЬЯ. Откройте!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Кто там?

ГАРДУНЬЯ. Это голос кормилицы...

ЭУХЕНИО. Я! Откройте!

РОЗА-ХОСЕФА (показавшись в окне наверху). А кто это я?

ЭУХЕНИО. Разве ты меня не узнаешь? Это я, хозяин!.. Коррехидор!..

РОЗА-ХОСЕФА. Идите себе с богом! Мой хозяин целый час как воротился и лег почивать. Ложитесь и вы. Проспитесь, хмель-то, глядишь, и выйдет вон из головы.

ЭУХЕНИО. Мамка! Ты разве не слышишь, что я приказываю тебе отворить? Ты разве не слышишь, что это я? Хочешь, чтоб и тебя повесили?

РОЗА-ХОСЕФА. Да что ж это такое?.. Кто это так буянит?

ЭУХЕНИО. Это я, коррехидор!

РОЗА-ХОСЕФА. Полно молоть вздор! Я же сказала, что еще двенадцати не было, а уж сеньор коррехидор воротился домой... Я своими собственными глазами видела, как он заперся на половине у госпожи!

ФРАСКИТА. Лукас! Лукас! И ты мог усомниться во мне! И ты мог обнимать другую! Ах, горю нашему помочь нельзя!

ЭУХЕНИО. Именем короля! Приказываю открыть дверь.

РОЗА-ХОСЕФА. Шутки вы со мной шутите, что ли?.. Ладно, обождите!.. Сейчас я вам покажу!..

Двери распахиваются и из дома выскакивает толпа слуг, вооруженных палками.

СЛУГИ. А ну-ка! Где он - тот, кто выдает себя за коррехидора? Где этот буян? Где этот пьяница?

Они набрасываются на коррехидора.

ЭУХЕНИО. Гардунья! На помощь! Я коррехидор!

СЛУГИ. Да ведь это и впрямь коррехидор! Коррехидор!

ЭУХЕНИО. Всех в тюрьму!

СЛУГИ. Сеньор... Простите, ваша милость, что мы с вами так обошлись! Но как узнать вашу милость в таком простом одеянии?

ЭУХЕНИО. Всех на виселицу!

На балконе дома появляется жена коррехидора Мерседес.

МЕРСЕДЕС. Что здесь за шум?

СЛУГИ. Госпожа!

ЭУХЕНИО. Моя жена!

МЕРСЕДЕС. Пропустите их. Сеньор коррехидор разрешает.

ЭУХЕНИО. Прежде всего, я Суньига-и-Понсе де Леон!.. Горе тем, кто об этом забыл! Горе моей супруге, если она бросила тень на мое имя! Мерседес! Я немедленно должен знать...

МЕРСЕДЕС. А, дядюшка Лукас! Вы здесь? Что-нибудь случилось на мельнице?

ЭУХЕНИО. Сеньора! Мне не до шуток! Прежде чем давать вам объяснения, я должен звать, что сталось с моей честью...

МЕРСЕДЕС. Это уж не ваша забота! Разве вы мне поручили ее хранить?

ЭУХЕНИО. Да, сеньора... Вам!  Жены всегда оберегают честь своих мужей!

МЕРСЕДЕС. В таком случае, дорогой Лукас, спрашивайте об этом свою жену... Тем более что она здесь. Войдите, сеньора, и садитесь. Сенья Фраскита!.. Я же вам сказала: входите и садитесь. Так вот, дядюшка Лукас... Перед вами сенья Фраскита... Теперь вы можете повторить свой вопрос! Можете спросить ее насчет своей чести!

ЭУХЕНИО. Мерседес! Клянусь распятьем, ты еще не знаешь, на что я способен! Я заклинаю тебя бросить эти шутки и рассказать все, что здесь произошло в мое отсутствие!.. Где этот человек?

МЕРСЕДЕС. Кто? Мой муж?.. Мой муж встает и сейчас придет сюда.

ЭУХЕНИО. Встает?!

МЕРСЕДЕС. Вы удивлены? А где же, по-вашему, в такой час должен быть порядочный человек, как не у себя дома, в своей постели, вместе со своей законной супругой, как велит нам бог?

ЭУХЕНИО. Мерседита, что ты говоришь! Ведь мы здесь не одни! Ведь я коррехидор!

МЕРСЕДЕС. Не кричите на меня, дядюшка Лукас, не то я прикажу альгвасилам отвести вас в тюрьму!

ЭУХЕНИО. Меня, в тюрьму! Меня! Коррехидора города!