Одна любовь. Двойная месть

Все вышли на улицы, благо темнота и высокие кусты скрывали собравшихся мужчин. Герман стоял напротив Тихого, разглядывая старого знакомого. Они были ровесниками, но Герман чуть ниже ростом, не такой здоровой и широкоплечий, как местный авторитет Покровский Тихон Ильич, известный в своих криминальных кругах как Тихий. С Германом их связывало одно дело, лет пять назад столкнулись их интересы, амбиции и большие деньги.

Противостояние длилось недолго, пока они не переломали друг другу несколько ребер, сбив до мяса костяшки. Пока до них не дошло, что их просто подставили, столкнув лбами, как двух баранов. Уладив дела, наказав виновного, дружно забухали на трое суток в сауне Тихого.

— Ты себя-то в зеркало видел, со свидания что ли я тебя дернул?

Тихон хмыкнул, расстегивая верхние пуговицы рубашки, в ней, и правда, дышать было нечем. Вспомнил этот вечер и, словно как спасение, звонок старого знакомого. Посещение театра так удачно накрылось разборками.

— Мои ребята ждут команды. Будем взрывать или брать штурмом?

— И почему тебя называют Тихим? Ты совсем не тихий, — Влад вышел вперед, протягивая руку, неотрывно смотря на экран телефона, на котором была красная точка — местоположения маячка.

— Потому что я в своем городе и никого не боюсь, пусть боятся все остальные. Амиров здесь неделю, ведет странные дела, то бухает в клубе, причем в моем клубе, то сидит в особняке. Мои мальчишки приглядывают за ним, но ничего такого. Была пара встреч, так, с мелкими дилерами, он пытается выйти на людей, контролирующих каналы сбыта дури. Но ему уже сказали, что все здесь контролирую я, а я не пущу в свой город чужих. Это и вас касается, ребята.

Низкий, хриплый голос Покровского звучал в ночи устрашающе. Он сам разглядывал людей пред собой, замечая, как Немец и Соболь нервничают, оглядываясь по сторонам на любой шорох.

— Так что у вас? Салага Рустам увел партию стволов или девчонку?

Влад с Германом переглянулись.

— Мы завязали с этим.

— С девчонками? — Тихон заржал, словно конь, на всю округу.

— Со всем, кроме девчонок, и хорош орать, — Влад ткнул Тихона в бок, оглядываясь назад.

— Поучи меня еще, не дорос.

Такое слышать было странно, если смотреть на почти одинаковой комплекции мужчин: оба небритые, высокие, широкоплечие. Влад в той их с Германом разборке не участвовал, не вмешивался, сидел в стороне и ждал, кто кого уработает, а потом долго подкалывал их обоих.

— Так я не понял, за что идем качать права? Нет, я не против и просто так пошмалять, к тому же мне Амиров не нравится, но хотелось бы конкретики.

— Он украл нашу женщину и сына. Они здесь, в том доме.

Тихон слегка завис, но уточнять ничего не стал, вот совсем не его это дело. А за женщину и ребенка стоит не то что наказывать, стоит убивать.

— Хорошо, — Тихон набрал номер. — Начинайте, в доме девушка и ребенок, их не трогать.

Герман посмотрел поверх кустов, там в метрах ста и был тот дом. Высокий забор, два прожектора, он боялся, что территория вокруг дома тоже будет охраняться, но видимо, Амиров совсем бесстрашный, но не бессмертный. Герман видел, как Влад не находил себе места, как нервничал, и эти его слова об уходе совсем ему не понравились. Полина точно не оценит такое, да и как он может уйти и бросить сына? Он потом поставит ему мозги на место, видимо, сам перегнул планку, но эмоции взяли верх.

Мужчины двинулись следом, впереди был слышен отчетливый топот ног, потом раздался хлопок, крик, стоны, лай собак. Они вошли во двор, несколько человек лежало рядом, некоторые ранены, но все живы. Вокруг стоял густой дым, было мало что видно впереди. Влад потерял в нем Германа, прикрыл рот локтем, ориентировался только по звуку. Когда совсем рядом услышал плач ребенка, тихий, но такой отчетливый, замер на месте, сердце опустилось вниз.

— Эй, проснитесь, проснитесь.

Полину кто-то так сильно тряс за плечо, она открыла глаза, резко села на кровати, тут же повернувшись, накрыла рукой спящего Сашеньку. В груди от испуга сердце трепыхалось, словно птица в клетке.

— Кто вы? Что вам надо?

Света, что был включен в открытой ванной, не хватало, но Полина разглядела пожилого мужчину, смуглая кожа, седые волосы.

— Вставай, надо уходить.

— Что? Куда уходить?

Посмотрела на окно, стараясь как можно незаметнее бросить взгляд на игрушку, что лежала рядом с сыном, делая вид, что накрывает ребенка, прикрыла и ее.

— Пойдем, пока все спят, я выведу тебя. Тебе надо уходить и уносить сына. Я не прощу себя, если дам Рустаму согрешить.

Мужчина говорил с акцентом, продолжал трясти Полину за плечо и показывал на дверь. Она узнала голос, это тот человека, который говорил Рустаму остановиться, прекратить свою месть за мать и сестру. Сердце кольнуло в груди от понимания того, что в смерти тех людей виновны Герман и Влад. Как теперь смириться с этим и жить дальше?

— Вы хотите мне помочь?

— Да, пойдем, пока все спят, я выведу тебя. Ты должна уходить, спасать сына, Рустам совсем неуправляем. Я сам не знаю, чего он добивается, но он может навредить вам.