Одна любовь. Двойная месть

— Немец, я ведь сейчас ударю.

— Да, ударь! Чего ждать? Ты ведь теперь только этим занимаешься, машешь кулаками, разбивая всем лица, хорош чемпион. Ты пойми, я тебе не враг, ты сделал то, что считал нужным. Не сделай ты, я бы нажал на курок, — взгляд Германа меняется, он сам прекрасно понимает, что сейчас испытывает Влад, какой камень у него на душе, даже не из-за того, что, но убил Амирова, а потому, что довел до этого. Во всем случившимся он винит только себя.

Влад тяжело вздохнул, сжал кулаки.

— Мы не враги друг другу, да, я где-то перегнул палку, но ты мне роднее брата, ты часть самого меня. Мы любим одну женщину, у нас сын. Ты понимаешь это? Надо жить ради будущего, ради нее и его, а не прятать голову в песок, не забываться в боях.

Герман трясет этого здоровяка за плечи, Влад лишь скидывает его руки и отходит на середину комнаты.

— Мне надо подумать.

— Ты пока думаешь, все мозги растеряешь, ребенок в школу пойдет. Или ты хочешь совсем от него отказаться, от Полины? Мол, поигрались и забыли?

Влад так резко оборачивается, смотрит на Германа, ведет ладонью по волосам.

— Нет, конечно, нет. Даже мысли не было.

— Я не мастер на уговоры, и так скоро умом тронусь, но ты хоть включи телефон, она волнуется.

— И не надо меня останавливать и пугать, я захотела зайти, значит, я зайду.

Дверь резко открывается, в номер врывается Полина, на волосах и короткой шубке снежинки, такая румяная, но возмущенная. Позади администратор Надежда, Влад с Германом смотрят на двух женщин.

— Вот только не надо мне говорить, что в вашей ночлежке запрещено посещать гостей.

— Да, запрещено, только если вы не родственница. Кто вы, сестра?

— Я его жена, милочка, и буду заходить без стука туда, где мой муж.

— Жена? Но…

— Никаких «но», все, вы свободны. Господи, что за персонал.

Полина закрывает дверь и, наконец, поворачивается к двум молчащим и застывшим на месте мужчинам. У самой внутри все сжималось от страха, словно она шла на первое свидание, а не возвращать блудного мужика в дом.

— Привет всем, — улыбнулась, смахивая снег с шубки, — Герман, тебя так долго не было, я заволновалась. Хорошо, успела еще, не начнете калечить друг друга? Вас, как детей, нельзя оставить одних.

Нервно засмеялась, сжимая в руках перчатки.

— Где Саша?

— В машине с водителем и охраной. Ты может, пойдешь, проконтролируешь процесс, хотя он к ним уже привык, можно сказать, как родные стали, в отличие от некоторых.

Этот укол был сделан в сторону Влада, тот поджал губы, продолжая рассматривать Полину. Только сейчас понял, как соскучился за все эти дни, что не видел и не слышал ее, как баран упертый, не мог включить телефон и набрать ее номер. Ладони вспотели, как хотел потрогать ее, прижать, чтоб не смогла вырваться.

Герман ушел, снова хлопнула дверь. Полина смотрела на Влада, и ей хотелось плакать. Отчетливо была видна рассеченная бровь, синяк на скуле, разбитая губа. Лицо осунулось, небритый, сам похудел. Подошла, бросая перчатки в кресло, подняла голову, разглядывая мужчину лучше. Они не дышали оба, Влад просто не мог, когда тонкие пальчики Полины стали гладить его лицо, а девушка — от того, как ей было больно видеть эти синяки и ссадины.

ЧАСТЬ 34

— Ты не боишься оставлять сына с охраной?

— Боюсь, но Герман уверил, что ничего подобного больше не произойдет. Ведь правда, ты тоже этого не допустишь?

Полина говорит медленно, все еще разглядывая лицо Влада, тянет руку, прикасается к рассеченной брови. Становится так жарко от его присутствия так близко.

— Не допущу. Но я так виноват.

— Вы такие странные, мужчины, во всем считаете себя виноватыми, что Герман, что ты. Замыкаетесь, ничего не говорите, от этого я накручиваю себя, думаю черте-что. Мне так же, как и вам, нелегко, а ты своим уходом только все усложняешь, непонятно, чего добиваешься.

Полина убирает руку, отходит на шаг назад.

— Но я…я лишь хотел…

— Что ты хотел? Ты сделал то, что сделал, и захотел уйти? Почему ты решил, что во всем виноват именно ты? Это случилось бы рано или поздно, просто так совпало именно сейчас, это бы все равно произошло. Месяц, год, время не имеет значения, это бы случилось, если человек решил мстить, он сделает это, тебе ли не знать. Ты знаешь, я много думала, — Полина поджала губы, в горле стоит ком, ей даже говорить об этом не просто, но после разговора с Германом стало реально легче. — Я так не хотела никого видеть после того, что случилось, хотела просто жить своей жизнью, растить сына, думать каждый раз, что его могут похитить, не видеть и не знать вас. Вообще вычеркнуть из жизни, забыть. Но потом поняла, что просто не смогу так. Не смогу, и не могу без вас.

— Полинка, — Влад быстро оказывается рядом, притягивая девушку к себе за талию, от нее так приятно пахнет.

— Ты сможешь жить без меня и сына? Ты этого хочешь?

— Нет, нет, не хочу, Полинка, что ты, не хочу.

— Тогда чего ты хочешь? Ты сейчас сам не похож на себя. Где тот дерзкий и наглый Соболь, которого я встретила?

— Он здесь, с тобой.

Она снова так нежно касается его лица, скользит пальчиками по щекам, а у самой в глазах стоят слезы.