Одна минута и вся жизнь

– Она упорно отказывается говорить о тебе. Если судить по тому, что я увидел в Викиной квартире, то ее молчание мне непонятно. Но тебя узнал таксист.

– Это ничего не доказывает.

– Ты говорила с ней?

– Я ее даже не видела.

– Что она сказала тебе?

– Ничего, ты все сам понимаешь. Что можно сказать в таком состоянии?

– Ее накормили героином. Дорогостоящая смерть. Но у нее хватило сил доползти до ванной и промыть себе желудок. Она выживет.

– Мне это неинтересно.

Дана отключается от линии. Она не узнала того, что ее интересовало. Она не узнала, для кого Вика шпионила за Ивановой и откуда у нее тот диск. Впрочем, на этот счет как раз можно строить предположения.

– С кем ты говорила? – спрашивает Антон.

– Если ты думаешь, что я стану отчитываться, значит, ты окончательно спятил.

– Илонка!

– Запомни, я не твоя собственность, ясно? У тебя денег не хватит, чтобы купить меня.

– Значит, и ты имеешь цену?

– Наверное. Правда, я ее себе еще не назначила.

– Иногда мне хочется избить тебя.

– Это будет последнее, что ты попытаешься сделать в своей жизни. Хорошенько запомни это, малыш.

Дана выходит из машины и скрывается в толпе. Антон бежит следом, охранники идут за ним, сквозь толпу. Но Дане мальчишка больше не нужен – на данном этапе.

16

– Ты пришла.

Губы Вики потрескались, под глазами залегли темные тени.

– Как ты?

– Жива твоими стараниями. Спасибо, Дана.

– Я была в твоей квартире. Вика, этому пора положить конец.

– Я не понимаю… Что ты имеешь в виду?

Дана оторопело смотрит на нее. Это все та же Вика, смугловатая, со светлыми большими глазами и русыми косами. Вика Морозова. Это из сна… о чем? Дана не знает. Вместе с Викой в ее жизнь всегда входило смятение.

«Она приносит мне несчастье».

«Мистика какая-то. Это совпадение».

– Ты очень изменилась. – Вика вглядывается в незнакомое лицо. – О чем ты говоришь?

– О фотографиях Стаса в твоей квартире. Зачем ты ими стены оклеила? Это безумие, Вика.

– Но я… Дана, ты меня пугаешь! У меня нет фотографий Стасика. Только несколько отснятых пленок, но я так и не решилась снова напечатать снимки. А те, что были, порвала в ту ночь, когда он ушел за тобой… Я не понимаю, что они все находят в тебе? Может, прав был Юрка и ты просто инопланетянка?

– Тогда кто имел доступ к тем негативам?

– Никто… Они лежат в моем столе. Знаешь, дочь осталась с Юркой, я живу одна…

– Кто накормил тебя наркотиком?

– Дана, это…

– Вика, для кого ты поставляла информацию о своей начальнице?

– Я не…

– Вика, ты мне скажешь.

– Но зачем тебе? Господи, это просто нелепость… Двое вломились ко мне, зачем-то пытались меня убить. Я не знаю, почему. Алекс просил меня присматривать за Дарьей. Он мой друг… Что все это значит?

– Зачем ты прятала диск?

– Это же деньги, Дана! Номера счетов! Нам бы хватило и части этих бабок.

– Где ты взяла этот диск?

– У Алекса. Он убьет меня, если узнает.

– Где его найти?

Наверное, и вправду судьба. В этом есть что-то мистическое: когда Дана встречает Вику, ее судьба делает вираж. Стреляли сейчас, скорее всего, из окна напротив палаты. Или с крыши. Пуля разворотила Вике грудь.

– «Мэрилин…» – пролепетала она.

– Что, Вика?!

Вторая пуля отбросила Дану к стене.