Одна ночь меняет все (СИ)

- Прости… мне… мне надо… мне надо побыть одному, - сквозь туман мыслей пробормотал я.

То, что она сказала, никак не укладывалось в мою картину мира. Я мог ожидать чего угодно, только не этих её слов: ребёнок... потерять... твой.

Дети – это не про меня. Это не моя жизнь и не моя реальность. Мне было проще принять мир, где Райли была развязной и спала, с кем попало, чем осознать свои ошибки и быть готовым нести за них ответственность. Всё прекрасно осознавая, я продолжал отрицать то, что мне открылось. Мне нужно время, я-то себя знал, нужно время наедине с собой, чтобы до конца принять случившееся, чтобы не сделать что-то неправильно прямо сейчас, не произнести ужасных слов, которым не будет прощенья. А я мог. В голове был вакуум, где крутилась одна брань, которая грозила вылиться на голову Райли, если я сейчас не уйду.

Поэтому я развернулся и пошёл к кромке леса, чувствуя, как туман капельками оседает у меня на коже, это в какой-то степени отрезвляло.

- Эйван! – Она кинулась следом за мной. – Эйван, выслушай меня! – Райли схватила меня за куртку, но я, медленно повернувшись, аккуратно убрал её руки от себя. Мне стало почти смешно: теперь она хотела, чтобы я её слушал. – Ты не можешь просто взять и уйти. Не после всего, что я тебе сказала, - голос её почти сломался от боли.

- Райли, на хрен, ты сказала, что была беременна от меня, ты не можешь ожидать, что я восприму это, как нечто само собой разумеющееся.

- Я и не прошу тебя воспринимать это так, просто… поговори со мной… дай я всё расскажу… не могу это уже носить в себе.

- Это не мешало тебе молчать столько времени. Когда я вернулся в Порт Таунсенд, почему ты мне сразу ничего не сказала?

- А ты как думаешь? Я боялась. Я и сейчас боюсь. Боюсь, что ты уйдёшь, и мне снова придётся справляться со всем одной. Ты не можешь просто так расковырять эту рану и свалить.

Она была «обнажённой», предельно честной, но я видел, что рана, о которой она говорила, не заживала ни на секунду. Хотелось обнять её, успокоить, но как я мог сделать это, ничего не переломав ей от злости? Это была чистая ярость: на себя за глупость, на Райли за молчание, на весь мир за несправедливость. Жизнь – дерьмо! О, сейчас я в полной мере начинал проникаться всей правдивостью данного выражения.

- Пожалуйста, обними меня, скажи, что… скажи что…

- Что всё хорошо? Ни черта уже не будет хорошо!

Не сейчас, когда я узнал, что мог бы стать отцом, и эта мысль не прибавила мне радости, а также мог поломать Райли жизнь, вернее, почти сделал это, и ещё не понимал, что у каждого поступка есть свои последствия.

На задворках сознания промелькнула мысль, которая подняла градус моего собственного отвращения к самому себе до небесных высот. Я чувствовал облегчение. Ведь проблемы больше не было, а значит, и не было надобности решать её. Как Райли вообще могла связаться со мной? Чёрт, я был омерзителен.

- Пожалуйста, - не переставала всхлипывать Райли.

Её голос – тихий, ранимый, наполненный слезами, которые она, казалось, вот уже тысячу лет носила в себе – сломал меня.

Порывисто я обнял её, зарываясь пальцами в пропитавшуюся влагой тумана толстовку, утыкаясь лицом в её мягкие, дивно пахнущие ягодами волосы, чувствуя, как стук её сердца эхом отдаётся в моём теле. Ужасно… Это ужасно… Я не хотел отпускать её. Остаться бы так навеки и не возвращаться в реальность. Чувство потребности в ней, в её силе, в её стойкости неприятно поразило меня. Вмиг ощутив себя ещё более никчёмным, слабым, не приспособленным к жизни, я тут же до конца пропитался отвращением к самому себе.

- Мне надо подумать, Райли, - прошептал я в её волосы, она коротко кивнула и ещё сильнее сжала своими тонкими ручками мою талию, не желая отпускать.

Но я резко отстранил её, вырываясь из плена её аромата и нежной теплоты, которую даже сейчас излучала Райли. Она пыталась установить зрительный контакт, но я трусливо избегал её взгляда. Особенно погано мне стало после того, как я вспомнил, сколько чуши нагородил ей, притащив сюда.

- Проклятье! Дай мне побыть одному! - вырвалось у меня, и я постарался говорить тише. - Я вернусь, и мы поговорим. Но сейчас оставь меня одного. Пожалуйста, - подчёркнуто вежливо закончил я, терпеть и не сорваться было всё труднее.

Окончательно оттолкнув её, я скрылся в тумане и, не возвращаясь к дому, побежал к шоссе по тропе через лес.

«Наверное, на дороге почти нулевая видимость», - зацепил я мысль краем сознания. Но мне было по хрен… по хрен, если я разобьюсь.

В такой ситуации это было бы даже наилучшим решением.

Не думать ни о чём и не чувствовать вины, которая уже, как ядовитая паутина, расползалась по моим внутренностям.

Внезапно я притормозил, упираясь ладонью в мокрый, окутанный мхом ствол дерева. Вглядываясь в туман, я ощутил себя словно на границе миров – до и после.

Один был миром прошлого с его простотой, без надобности нести ответственность за свои поступки, мир, где я ничего не решал, мог плыть по течению и наслаждаться путешествием по безоблачным дням.