Одна помолвка на троих

Может быть, бабушка? Она единственная, пожалуй, способна выслушать его и не впасть в истерику. Бабушка обойдется без кудахтанья и закатывания глаз. Он позвонил ей, долго слушал гудки, но в конце концов она все же ответила.

— Я сейчас в «У медведя Гоши», в двух кварталах от дома, кофеек пью, — сообщила Клавдия Васильевная немного хвастливым тоном.

— Что это еще за медведь? — опешил Глеб.

— Кофейня так называется, глупая ты голова. Прямо возле супермаркета она находится.

— Никуда не уходи, ясно? — велел Глеб, пристегиваясь ремнем безопасности. — Я сейчас приеду. И закажи мне чашку американо с лимоном.

— Погоди, я запишу, — проворчала Клавдия Васильевна. — У меня тут как раз блокнотик под рукой… Контролирую свои расходы.

— Если тебе нужны деньги… — начал Глеб.

— Мне нужен порядок в голове, а денег у меня достаточно, — отшила его та. — Продиктуй еще раз, чего тебе заказать.

— Американо с лимоном, — скороговоркой повторил Глеб.

Через десять минут он уже подходил к кафе. Возле входа стоял зазывала в шортах, футболке и с медвежьей головой из папье-маше на плечах. Голова была в два раза больше туловища и заваливалась на один бок.

— Заходи, добрый молодец, — сказал медведь пропитым голосом, — у нас сегодня бизнес-ланч со скидкой двадцать пять процентов!

— Практически осчастливил, — проворчал Глеб, взбегая по ступенькам.

Клавдия Васильевна помахала ему рукой. Она сидела за столиком возле окна, умиротворенная, подперев щеку кулачком, и Глебу вдруг стало страшно стыдно нарушать ее идиллию.

— Ну, привет, — улыбнулся он, целуя ее в щечку. — Кофе мне принесут?

— Я передала официанту все, как ты велел. — Клавдия Васильевна ткнула пальцем в свой блокнот.

Там было написано: «Американос Ли Моном». Глеб засмеялся:

— Тоже мне, учительша называется! Какой такой Ли Моном? Кофе с лимоном! Называется — «американо».

— Ну, ты так бы и сказал, — смутилась Клавдия Васильевна. — То-то я и думаю, почему имя у этого американоса китайское…

— Ба, мне нужно с тобой поговорить.

Пока он добирался, желание выложить все одним махом куда-то улетучилось. Глеб испытывал неловкость и не знал, как подступиться к разговору.

— Лучше скажи сразу, что тебя мучает, — разрешила Клавдия Васильевна, сложив руки перед собой. — И давай без своих подходцев. Учись говорить правду в глаза. Я тебе с детства это вдалбливаю.

Глеб сделал глубокий вдох, а потом одним духом выпалил:

— Я изменил Дане.

Клавдия Васильевна моргнула, после чего подняла чашку и отхлебнула глоточек кофе.

— Это у тебя, милый мой, предсвадебный психоз, — заявила она наконец. — Все мужчины старше двадцати накануне столь страшного для них события теряют разум. Или его остатки — у кого как.

— К сожалению, все гораздо хуже, чем ты можешь вообразить.

Клавдия Васильевна устроилась поудобнее на своем диванчике, всем своим видом показывая, что она готова слушать.

— Ну, давай, — приказала она. — С самого начала, с чувством, с толком, с расстановкой.

И тогда Глеб ей все рассказал. Сначала он говорил скупо, отводя глаза, но вот язык у него развязался, речь полилась без остановок, и в конце концов он стал захлебываться восклицательными знаками. А когда закончил, почувствовал себя обессиленным пловцом, выброшенным волнами на берег.

— Выходит, Инга была права, — сделала вывод Клавдия Васильевна и похлопала внука по руке. — Она мне сразу сказала, что эта твоя свадьба накроется медным тазом. Материнское сердце — вещун.

— А вдруг это действительно психоз? — неожиданно испугался Глеб. — Ведь я Агату почти совсем не знаю! Можно воспылать страстью, соединиться в едином порыве, а потом выяснится, что мы совершенно разные люди и жизненные цели у нас разные, и вкусы, и увлечения…

— Да все ты про нее уже знаешь, — отмахнулась Клавдия Васильевна. — Когда она, защищая подругу, тебя папкой шваркнула, то уже была вся как на ладони. И то, что не побоялась поддаться чувствам, многое о ней говорит. Ведь женщины в большинстве своем очень расчетливы, такими нас сделала природа. Нам нужно защитить и вырастить потомство. Нет, Глебушка, все не так просто.

— Но как я брошу Дану?! — простонал Глеб. — Я к ней слишком хорошо отношусь. Наверное, я даже люблю ее. Знаю, звучит ужасно, но она мне не чужая!

Официант принес кофе и поставил на столик. Вслед за кофе появилось огромное блюдо с пирожными.

— Я подумала, что раз платить будешь ты, можно побаловать себя сладеньким, — скромно пояснила Клавдия Васильевна и поблагодарила официанта: — Спасибо, дружок.

— Бабушка! — воскликнул Глеб укоризненно. — Мне нужен совет, а ты…

— Совет, — задумчиво повторила та. — Совет я могу тебе дать.

Она взяла в руки крошечное безе с кремом, оглядела со всех сторон и отправила в рот.

— И?!

Глеб смотрел на нее, как потерпевший кораблекрушение смотрит на удаляющийся плот.

— Пожалуй, есть только один способ не совершить роковую ошибку — доверить все Господу Богу.

— В каком смысле?

— Отпусти ситуацию и не делай ничего.

— Вроде как само утрясется? — растерялся Глеб. И тут же иронически добавил: — Отличный совет!