Одна помолвка на троих

Кустарник оказался слишком густым, и Агате пришлось встать на четвереньки. Потом она обнаружила удобное местечко там, где его ветви образовывали небольшой шатер, села и устроилась поудобнее.

По участку по-прежнему сновали люди, но Глеб больше не появлялся. Может быть, жарил шашлыки на заднем дворе или занимался чем-нибудь в доме. Агата решила, что, пока Артем не вернулся, можно посидеть здесь и подождать.

Минут через пять ей страстно захотелось прилечь, что она и сделала, поджав ноги к груди и положив руку под голову. Несколько раз ее будили громкие хлопки, крики и аплодисменты, она открывала глаза, а потом снова проваливалась в сон. Краешком сознания она понимала, что почему-то здорово опьянела и лежит в чужом запущенном саду, в самой гуще кустарника, а рядом — только руку протяни — ходит мужчина ее жизни и вид у него такой, словно свет ему не мил. «А вдруг это из-за меня?» — подумала Агата и окончательно провалилась в черную бездну.

* * *

— Моя мать родом из Сербии, и я там родился. Так вот наши предания гласят, что, когда ведьма спит, ее душа покидает плоть в виде бабочки. Такая бабочка по ночам может душить людей и сосать их кровь. — Рассказчик сделал страшные глаза и, наколов на вилку маринованый гриб, отправил его в рот.

Доктор Станев был единственным гостем на юбилее Глеба, которого почти никто из присутствующих не знал.

— Зачем вы его сюда притащили? — вполголоса поинтересовался именинник, наклонившись к Марго.

— С утра мы были на международном симпозиуме и подобрали его там. Он здесь в командировке, ему одиноко… Мы не думали, что ты будешь против.

— Я и не против. — Глеб пожал плечами и покосился на Дану.

Она сидела по левую руку от него и клевала салатик с редиской. Было ясно, что упоминание бабочек в таком жутком контексте ее расстроило. Дана вообще сегодня была на удивление взвинченной, и это чувствовали даже ее родители. Глеб заметил, что они время от времени переглядываются и озабоченно смотрят на дочь.

— Время поднять тост! — громко сказал Аркадий Николаевич и постучал вилкой по бокалу, призывая всех замолчать. Потом обратился к сыну с вопросом: — А где же твой лучший друг? За этим столом его определенно не хватает.

— Звонил, сказал, что задержится, — пожал плечами Глеб. — Приедет, куда денется.

— Ну, тогда слово тебе, Леонид.

Леонид Иннокентьевич поднялся, держа в руке бокал. С отеческой улыбкой он пожелал Глебу счастья в личной жизни и, конечно же, успехов в бизнесе. Потому что одно неразрывно связано с другим. «Опять он за старое, — недовольно подумал Глеб. — Как будто одного предупреждения недостаточно».

Вообще после недавней стычки отец Даны его страшно раздражал. Рассердило его и то, что тот, ни у кого не спросив, усадил за стол своего личного шофера. Не то чтобы у Глеба были барские замашки, просто видеть среди близких людей совершенно незнакомую физиономию не очень-то хотелось. «Впрочем, чего я злюсь? — подумал он. — Мой собственный папа сделал примерно то же самое, притащив сюда Станева».

Зато невероятная галантность сербского доктора сразу же покорила Кристинку, она повеселела и много смеялась. «Ну и хорошо, что его пригласили», — добродушно решил Глеб.

Не успели гости сдвинуть бокалы, как снаружи, за воротами, раздался шум мотора, потом крякнул клаксон.

— Наверное, твой Артем наконец пожаловал, — предположила Клавдия Васильевна.

— Вряд ли. У Артема свой гараж есть, не станет он гудеть за воротами, — резонно возразила Марго.

И тогда Клавдия Васильевна проворно поднялась и ринулась к калитке.

— Судя по всему, прибыл загадочный гость, о котором бабушка прожужжала мне все уши, — догадался Глеб. — Сказала, будет сюрприз.

Все одновременно посмотрели в ту сторону, куда убежала Клавдия Васильевна.

— Та-дам! — громко воскликнула Кристинка, когда калитка наконец распахнулась и вошла сияющая бабушка, ведя в кильватере сияющую улыбкой девушку.

— Да это же Наташа Пономарева! — громко и удивленно сказала мать Даны.

Глеб был потрясен до глубины души. Наташка Пономарева! Это что, шутка такая?! Он понятия не имел, как вести себя с бывшей подругой в присутствии нынешней невесты. Но сидеть и таращиться на нее было бы полным идиотизмом, поэтому Глеб сначала ободряюще сжал руку Даны, потом поднялся и пошел навстречу гостье:

— Привет, Наташка! Сколько лет, сколько зим!

Они расцеловались, после чего мать Глеба захлопотала возле Пономаревой, усаживая ее на свободное место и заботливо накладывая на тарелку еду: и вареную картошечку, и огурчики, и крабовый салат… Глеб тем временем незаметно отвел Клавдию Васильевну в сторонку и грозно прошипел:

— Бабуля, ты в своем уме?! Зачем ты притащила сюда Пономареву?!

— А что ж такого? — Бабушка сделала большие глаза. — Вовсе ничего такого! Она познакомила вас с Даной. Это важный для вас обоих человек.

— По-твоему, это называется «отпустить ситуацию»?! Считаешь, что никак не вмешиваешься в естественный ход событий?!

Клавдия Васильевна гордо задрала подбородок:

— Не кричи на бабку! Я знаю, что делаю. В костер любви следует иногда подбрасывать хворост.