Одна среди туманов

Какое-то время спустя я снова посмотрела в зеркальце заднего вида, гадая, почему Кло до сих пор не попыталась переключить приемник на волну, передающую современные хиты. Она проделывала это регулярно с тех пор, как пошла в первый класс, и я стала возить ее в школу. С тех пор мне почти никогда не удавалось спокойно послушать музыку, которая мне нравилась, но сегодня Кло обошлась даже без своей обычной гримасы, которую она пускала в ход в подобных случаях. Вместо этого она вдруг стала… подпевать моей матери.

Раздался резкий автомобильный гудок, я пришла в себя и обнаружила, что заехала левыми колесами на встречную полосу. Резко рванув руль, я вернулась на свою половину шоссе, не без труда разминувшись со встречной машиной.

– Откуда… ты знаешь эту песню? – спросила я, немного отдышавшись.

Кло закатила глаза.

– Прошлым летом Хейли участвовала в постановке мюзикла «Волосы» в любительском театре. Она заставила меня смотреть его не меньше шести раз, вот я и выучила слова.

Кэрол-Линн продолжала петь, Кло снова присоединилась к ней, а потом и я стала им подпевать просто для того, чтобы не чувствовать себя отверженной.

Кора объяснила мне, как добраться до «Солнечных полян». Как и большинство деловых предприятий Индиэн Маунд, пансионат для престарелых стоял по правую сторону от шоссе № 82. Глядя в лобовое стекло, я видела, как справа от дороги поля, по которым медленно ползли ярко-красные и зеленые механические сеялки шириной в восемь, а то и десять рядов, постепенно уступают место фастфудовским забегаловкам и мотелям. Эти малопочтенные заведения мало изменились с тех пор, когда я была здесь в последний раз: кое-где, правда, сменились вывески, но сами здания остались прежними, разве что выглядели они теперь еще более ветхими и облезлыми. И все же видеть их мне было приятно – так человек любит и помнит каждую царапинку на крышке любимого антикварного стола.

Песня по радио кончилась, и Кло замолчала, разглядывая тянущийся за окном урбанистический ландшафт, состоящий из домов постройки середины прошлого века – с новенькими крышами из еврошифера и старомодными дверями с тремя расположенными по диагонали ромбическими окошками. Сидевшие на лужайках и на верандах домов люди махали вслед нашей машине, а мы с Кэрол-Линн махали руками в ответ. Я проделывала это совершенно автоматически, не отдавая себе отчета в собственных действиях, и спохватилась, только когда Кло спросила:

– Кто все эти люди? Твои знакомые?

– Нет. Просто люди.

– Тогда почему они машут нам, а мы – им?

Я пожала плечами:

– Даже не знаю. Так здесь принято, только и всего. Южане вообще славятся вежливостью и гостеприимством. Зайди в любой дом, и ты узнаешь…

Я осеклась. Кло приподняла брови с таким видом, что мне сразу стало ясно: она абсолютно уверена, что весь Юг населен сумасшедшими. После этого она снова стала смотреть в окно, и остаток пути мы проехали молча.

Несмотря на свое название, пансионат «Солнечные поляны» представлял собой двухэтажное кирпичное здание, стоявшее посреди небольшой асфальтированной парковки. Четырехскатная крыша придавала ему сходство со старой гостиницей для автомобилистов – не хватало только неоновой вывески «Свободно». Впрочем, Кора сразу предупредила меня, что убогий вид с лихвой компенсируется заботливым персоналом и наличием всех основных удобств.

На первом этаже мы расписались в книге посетителей, после чего нас направили к лифту. Обстановка в коридорах и холлах была небогатой и довольно старой, но выстланные светлым линолеумом полы сверкали чистотой, а на недавно выкрашенных стенах висели в рамках написанные маслом картины – в основном цветы и пейзажи. Разглядывая одну из них вблизи, я увидела, что картина подозрительно напоминает стандартный набор для творчества из серии «Раскрась по цифрам», но решила даже мысленно воздержаться от критики, поскольку она могла была результатом досуга кого-то из обитателей пансионата.

– Чем это воняет? – проговорила Кло, брезгливо морща нос. В воздухе действительно витал легкий запах дезинфицирующей жидкости, лечебного крема и столовой, но он не был ни навязчивым, ни откровенно неприятным, поэтому я лишь удостоила Кло взгляда, каким Бутси, бывало, награждала меня, когда мне доводилось сморозить глупость. Этого хватило, чтобы Кло если и не переменила мнение, то, по крайней мере, воздержалась от дальнейшего нытья – мол, что это за помойка и куда вы меня притащили.

Пройдя по длинному коридору, вдоль стен которого тянулись металлические перила, а вместо ступенек были сделаны пандусы, мы остановились у двери в самом конце. Убедившись, что это и есть номер 106, который был нам нужен, я постучала.

Дверь нам открыла невысокая, полноватая женщина в брюках цвета хаки и голубой медицинской блузке. Приветливо улыбнувшись, она сказала:

– Привет, я – Джанетта Мур. А вы, вероятно, Вивьен?.. Проходите. Кора предупредила, что вы заедете сегодня утром.

И, взвизгнув тапочками по линолеуму, она распахнула дверь во всю ширину, пропуская нас внутрь.