Однажды на краю времени

– Кто вызывает меня из бездонной глубины? – Голос был совершенно не похож на его собственный – хриплый, дикий, жаждущий нечестивых забав. – Кто рискует разгневать меня?

– Вы должны передавать мои слова прямо в уши аутиста, – прошептал Сэрплас. – Потому что он стал неотъемлемой частью модема – не просто оператором, но самим его голосом.

– Я готова, – ответила леди Памела.

– Умница. Скажите ему, кто я.

– Это сэр Блэкторп Равенскэрн де Плас Прешез. Он хочет говорить с… – Она остановилась.

– С его августейшей и социалистической честью, мэром Берлингтона.

– Его августейшей и социалистической честью, – начала леди Памела. Она обернулась к кровати и недоуменно переспросила: – Мэром Берлингтона?

– Это всего лишь официальный титул, наподобие должности вашего брата, поскольку на самом деле это главный шпион на Территориях западного Вермонта, – слабым голосом произнес Сэрплас. – Теперь повторяйте ему: я, находясь под угрозой смерти, требую передать мое сообщение. Употребляйте именно эти слова.

Леди Памела повторила эти слова в ухо Дарджеру.

Он вскрикнул. Это был дикий злобный крик, заставивший леди Памелу отпрянуть от него в мгновенной панике. Затем крик вдруг оборвался.

– Кто это? – спросил Дарджер совершенно другим голосом, на этот раз человеческим. – Я слышу женский голос. Что-то случилось с одним из моих агентов?

– Теперь говорите с ним как с обыкновенным человеком: откровенно, прямо, без уверток. – Сэрплас откинулся на подушку и закрыл глаза.

И леди Кохеренс-Гамильтон рассказала (во всяком случае, так ей казалось) о недуге Сэрпласа его далекому начальнику, а от него получила выражения сочувствия и информацию, необходимую, чтобы вернуть равновесие эндокринной системе Сэрпласа. После соответствующих выражений вежливости она поблагодарила американского главного шпиона и выключила модем. Дарджер вернулся в свое обычное пассивное состояние.

На маленьком прикроватном столике лежал эндокринный набор в кожаном футляре. Под руководством леди Памелы Дарджер начал прикладывать нужные пластыри к различным местам на теле Сэрпласа. Прошло много времени, прежде чем тот открыл глаза.

– Я поправлюсь? – спросил он и, когда леди Памела кивнула, продолжил: – Тогда, боюсь, я вынужден уехать утром. У вашего братца везде агенты. Если он пронюхает, на что способно это устройство, то захочет оставить его себе.

Леди Памела, улыбаясь, вертела шкатулку в руках.

– И правда, кто бы стал винить его за это? С такой игрушкой можно совершить великие дела.

– Несомненно, он так и подумает. Умоляю вас, верните мне эту вещь.

Но она отрицательно покачала головой.

– Это больше, чем коммуникационное устройство, сэр, – заявила она. – Хотя и в этом отношении оно бесценно. Вы продемонстрировали, что оно может подчинять создания, обитающие в забытой нервной системе древнего мира. Следовательно, их можно заставить делать для нас вычисления.

– Действительно, наши специалисты говорили о подобном. Вы должны…

– Мы создали чудовищ, чтобы выполнять обязанности, которые когда-то исполняли машины. Мы допустили, чтобы нами правил монстр с мозгами в виде двадцатигранника. Теперь у нас нет нужды в Глориане Вульгарной, Глориане Жирной, в Личинке-Королеве!

– Мадам!

– Я думаю, пришла пора, чтобы в Англии появилась новая королева!

– Подумайте обо мне!

Леди Памела остановилась в дверях:

– Вы действительно очень милы. Но с этим устройством я обрету трон и заведу такой гарем, который даст мне возможность вспоминать о вас как о банальном капризе.

И, шурша юбками, она удалилась.

– Тогда я пропал! – воскликнул Сэрплас и упал на постель.

Дарджер тихонько закрыл дверь. Сэрплас приподнялся с подушек и стал сковыривать пластыри с тела. Потом спросил:

– Что теперь?

– Теперь нам надо выспаться, – ответил Дарджер. – Завтра будет хлопотливый день.

Хозяин обезьян явился за ними после завтрака и повел их хорошо знакомым маршрутом. Дарджер уже потерял счет их посещениям Протокольного отдела. Они застали там лорда Кохеренс-Гамильтона в неистовой ярости и его сестру, спокойную и всезнающую, стоявшую в углу со скрещенными на груди руками. Дарджер задал себе вопрос, как ему могло хоть на минуту прийти в голову, что брат имеет более высокий ранг, чем сестра.

Шкатулка с модемом стояла открытой на столе карлика-ученого, который склонился над устройством, внимательно его изучая.

Никто не произнес ни слова, пока хозяин обезьян и его павианы не покинули помещения.

Тогда лорд Кохеренс-Гамильтон проревел:

– Ваш модем отказывается работать на нас!

– Я говорил вам, – спокойно ответил Сэрплас, – он не действует.

– Это ложь! – Стул разгневанного лорда вытянул свои тонкие ножки настолько, что чиновник чуть не стукнулся макушкой о потолок. – Мне известно о вашей деятельности, – он мотнул головой в сторону сестры, – и я приказываю вам немедленно продемонстрировать, как работает это чертово устройство!

– Никогда! – решительно воскликнул Сэрплас. – У меня есть честь, сэр.

– Ваша честь может с успехом довести вас до смерти, сэр.

Сэрплас гордо вскинул голову:

– В таком случае я умру за Вермонт!