Однажды суровой зимой (СИ)

— Не ходи, — взмолилась мать, когда отец рассказал ей о том, что ангелы собирают войска. — Ты нужен мне.

Орис Винграйн остался подле беременной супруги, отправив лишь несколько отрядов на подмогу армиям людей и ангелов. Кто-то однажды сказал Вендалу, что последовавшая болезнь королевы Кесанны — кара Небес, а, быть может, и месть смертных.

Все произошло так быстро и так неотвратимо. Однажды ночью его просто вытащили из постели. Сир Ланерли, младший брат матери, и еще несколько слуг собрали сонного мальчика и перевезли в изолированные покои в самом отдаленном крыле замка. От них Вендал узнал, что маму не спасти. Зараза из Преисподней пришла в Кархолл. Все ждали эпидемии. Но умерла лишь Кесанна, две ее служанки и лекарь, который не отходил от умирающих. Их тела сожгли во внутреннем дворе замка. Дым погребального костра еще не успел рассеяться, а король Орис Винграйн уже вел войско в Эдвермор. Ярость кипела в его сердце.

Магистр Тирус Абиалли, верный друг детства короля, принес письмо для сира Ланерли. В нем был королевский приказ — оберегать принца ценой своей жизни. В том приказе нужды не было. Но дядя слово сдержал — он отдал за Вендала жизнь на проклятой охоте спустя десятилетие.

Принц помнил тот момент так остро. Письмо для сира Ланерли. И ни слова для него. Мамы не стало. Его мамы. Милой, доброй, улыбающейся мамы. Любимой мамы, которую никто не мог заменить. Центра его детского наивного мироздания, с которым он даже не смог проститься. И ни слова от отца.

Острая боль утраты тогда сменилась ненавистью. Вендал не хотел слышать об отце ни слова. Хрупкое детское сердце, выращенное в обожании и опеке, вдруг стало крепче закаленной стали.

— Он бросил меня, — внезапно признался мальчик сиру Ланерли.

— Он вернется, — пообещал рыцарь.

Но в словах его была не надежда, а сожаление. Он словно извинялся за поступок короля. Будто говорил тем самым, что однажды Орис Винграйн сможет найти нужные слова для сына. Хоть оспаривать королевские решения и не пристало даже его близким родственникам.

Король вернулся с победой и основательно поредевшим войском. Все ликовали. Король вернулся! Но Вендал смотрел на него с молчаливым безразличием. Орис спрыгнул с коня, сгреб сына в объятия и засмеялся. Слезы счастья блестели в суровых глазах правителя.

— Как рад я видеть тебя, сынок! — радостно воскликнул король.

Но мальчик ответил ему только:

— С возвращением, ваше величество.

Тем вечером Ланерли и Орис Винграйн заперлись в королевском кабинете. Вроде бы они даже кричали друг на друга. Но о чем велся разговор, доподлинно неведомо. Сир Ланерли продолжил опекать единственного сына сестры. А король взялся за восстановление страны после Эдвермора. А еще — за воспитание Вендала своим наследником и опорой.

Вендал воспринимал все так, как учила его мать, — слушался отца и был прилежен. Не более. Кто-то из учителей замечал, что принц временами ведет себя надменно. Кто-то сокрушался, что у наследника нет должной заинтересованности в делах государства. Но лишь сир Ланерли, учивший мальчика фехтованию, понимал, в чем действительно дело.

Принцу понадобилось больше пяти лет, чтобы заставить себя смягчиться по отношению к отцу. Причем Вендал озаботился этим вопросом сам, потому как негоже королевскому сыну копить обиду на своего венценосного родителя. Сам же отец, что свойственно большинству отцов, к несчастью, этим мало интересовался. Он считал, что все идет своим чередом. Орис Винграйн вернулся победителем. Он — властитель. Его задача — править. А задача Вендала — учиться править. И с этим ребенок справлялся.

Отец прививал ему остроту ума и крепость духа, а также дипломатичность и умение отстаивать свои интересы. Но те месяцы в лесу принца спасало другое — навыки выживания и выносливость, о которых прошедший Эдвермор родитель не забыл. Вендал остался с одним кинжалом, да и тот отняли торговцы, ограбившие его. Позднее он раздобыл у крестьянина небольшой нож. И уже берег его, как зеницу ока. От этого ножа зависела его жизнь. И пусть он не мог одолеть демонов Преисподней с его помощью, его хватало, чтобы добыть себе пищу и защититься от диких зверей.

Эстлин нашла этот нож за голенищем его сапога. Обернутый лоскутами ткани. Она положила предмет на стол возле многочисленных оплывших свечей, где одна немыслимым образом поглощала другую. Вендал отполировал тот нож с особой благодарностью и заботой. Еще ни одно оружие не служило ему так верно и надежно. Вероятно, чародейка догадывалась об этом.

Эстлин. Прелестная нежная Эстлин, с которой ему так повезло. Она права. Без нее он бы умер. С него причитается не просто особая благодарность. Он ей жизнью обязан. За помощь, заботу, лечение, охрану, нежность. А еще страсть, с которой они проводят ночи.

Наверняка она думает, что у него было много женщин. Что он воспринимает ласку, как должное. Как сказать ей, что это не так? Хотя бы просто потому, что начиная с четырнадцатилетия отец беспрестанно твердил, что заводить бастардов прав у него нет.