Однажды суровой зимой (СИ)

Малисса вздохнула украдкой. Несмотря на всю волнительность момента от нее не укрылось то, как неотрывно смотрит на Вендала ее ньяли. Как широко распахнуты ее глаза, а румянец играет на щеках. Целительница больше не могла сдержать снедавшего любопытства. Она была готова буквально при всех задать мучавший вопрос и заставить прекратить все эти недомолвки. Но вмешалась случайность. Вернее, ее любезный супруг.

— Хороший ты человек, Винграйн! — Далейн со смехом поднялся с места и заключил принца в крепкие объятия.

Даже чересчур крепкие.

— Рад, что наша малышка тебя нашла в этих горах. И она рада. Не слушай ее, что бы она там ни говорила. Эстлин не знает, как нужно правильно выражать свои настоящие чувства словами. Порой путает «ты мне нужен» и «сгори в пекле, животное».

Авершам покраснела сильнее. Захлопала ресницами.

— Что ты несешь, братец, — зашипела она. — Рассудок от счастья помутился?

— Оставь эти шутки, брат. Эстлин права, — Кердас, наконец, пришел в себя и встал. — Эйфорию уйми. Все может повернуться куда сложнее…

Далейн хотел возразить, но не успел.

Раздался настойчивый стук в дверь. Мужской голос из коридора зычно провозгласил:

— Мой принц, король приглашает всех в зал. Срочно.

— «Срочно» и «приглашает» — это очень в его духе, — пожал плечами Вендал и прибавил громче: — Передай, что мы уже идем.

Малисса встала и потянула за руку сестру.

— Пойдемте же, — целительница подмигнула. — Узнаем, что там придумал Орис. Закончим этот разговор после.

На лице короля застыла маска торжественной радости. Стоило принцу и героической четверке вернуться в зал, как музыка сразу стихла. Гости заняли места за столами.

Когда наследник Кархолла прошествовал мимо отца, тот даже взглядом его не удостоил. Лишь величественно встал с кубком в поднятой руке.

Все разговоры умолкли.

Принц откинулся на спинку стула. В ожидании молча воззрился на венценосного родителя.

— Дорогие гости! — широко улыбаясь, начал монарх. — Я благодарю вас всех, что собрались под моей крышей, дабы отпраздновать возвращение моего любимого сына домой. Но, несмотря на торжество справедливости во всей случившейся трагедии, я больше не намерен рисковать жизнью принца Вендала. А с ним — и судьбой всего королевства. Потому с радостью объявляю вам волю короны: принц Вендал из дома Винграйнов выбрал благородную невесту себе под стать. В скором времени он назовет имя своей избранницы. Пожелаем же ему, чтобы она приняла его предложение руки и сердца и ответила взаимностью на ухаживания!

Сотни бокалов под радостные возгласы поднялись в воздух. На местах остались стоять лишь два. Принца Вендала и принцессы Линетты Макланд, которая смущенно улыбалась и краснела, будто предложение уже прозвучало, и ответ был дан заранее. Юноша заметил, как она искоса посмотрела на него и быстро отвела глаза. Это вывело его из себя куда сильнее, чем любой сговор за его спиной.

— Кто же эта счастливица, ваше величество? — прокричал кто-то из вельмож.

Раздались другие голоса. Люди пили и радовались, предвкушая новое торжество — скорую королевскую свадьбу. Ведь что за девушка могла отказать привлекательному наследнику большого и богатого королевства?

— Терпение, друзья! — прогремел голос короля. — Не будем нарушать традиций и дадим принцу для начала самому договориться с невестой. Не будем забывать, через что довелось пройти ему. А в грядущие дни его ждет испытание куда сложнее любых битв с демонами — объяснение в чувствах девушке, которую он нежно любит с самого детства!

Зал потонул в новом взрыве всеобщего восторга.

Вендал нисколько этого восторга не разделял. Вместо этого было лишь негодование. А еще острое желание объясниться с той, о ком были все его мысли.

Принц искал взглядом Эстлин. Но за столом нефилимов ее не оказалось. Малисса озадаченно качала головой. Далейн хмурился. Кердас и вовсе был мрачнее тучи. Но их было всего трое.

Чародейки в зале не было.

— Благословенный негодяй –

Далейн родился в нищете. О родителях он не знал ровным счетом ничего. Даже не имел понятия о том, где его ангельские и демонские корни. Пожалуй, главным воспоминанием из детства было то, что его растила в трущобах слепая старуха.

Нищенка жалела малыша. Возможно, его бросила в какой-нибудь канаве родная мать, когда увидела знаки нефилима на коже младенца. А старуха подобрала его. Скорее всего, потому что не видела в нем нефилимское отродье. Физически не могла увидеть.

Они ночевали, где придется: под мостами, в заброшенных сараях, на старых складах, где кишели крысы, а если очень повезет, в ночлежках для бедняков. Царство болезней и отчаяния. Любой другой малыш давно умер бы от тифа или чахотки. Но только не крепкий потомок трех рас. Возможно, однажды он бы вырос поддержкой и опорой своей пожилой спасительнице. Он мог бы вывести ее из мрака нищеты и отчаяния в свет достойной старости. Если бы не такая же суровая зима.