Однажды в Африке…

То, о чем мировая печать писала как о «межэтнических конфликтах», Мфумо хорошо знал, как и о том, что эти самые конфликты далеко не редкость и в тех странах, где живут белые люди, принесшие в Африку цивилизацию и прогресс. Он не раз читал о том, что происходило в бывшей Югославии и в бывшем Советском Союзе, и, конечно, в библейской «земле обетованной». Некоторые факты даже напрашивались для сравнения с тем, о чем он теперь писал. Так, албанцы, выходцы из соседней страны, постепенно увеличивали свое присутствие в области Косово, вытесняя местное сербское население. Израильтяне на том основании, что они явились сюда востребовать свои земли после тысячелетнего отсутствия теснили палестинцев. Все это говорило о том, что белые люди не намного умнее черных, если ведут себя, как тутси и хуту в Руанде или эти самые нвангеле и мби, о которых он завтра он должен дать материал в газету.

Когда Мфумо в очередной раз глянул на окно, его сердце почему-то екнуло, хотя прямой угрозы себе он пока ни в чем не усмотрел. Он лишь увидел, что во дворе остановился ничем не приметный и запыленный автомобиль, и из него вышли двое. Они были одеты так, что ничто не бросалось в глаза, и сама одежда была, словно у братьев-близнецов. Почти одинаковые рубашки с короткими рукавами, брюки цвета сырого бетона и еще темные очки. Мфумо сразу с тревожным неудовольствием решил, что эта неприятная с самого начала парочка направится к нему. И не удивился, услышав вкрадчивый стук в дверь. Вместе с их темными очками этот стук говорил о том, что они не намерены были афишировать свое появление и присутствие.

— Мистер Мутеми, у нас мало времени, поэтому наш разговор пойдет только о главном.

Поздоровались они не по-африкански кратко, здесь же принято долго справляться о здоровье и положении дел. Видимо, они и в самом деле спешили. В доме они сняли очки, которые делали их еще более похожими друг на друга, и теперь этого сходства немного поубавилось. Говорил тот, кто был, кажется, постарше и у кого был блестящий шрам под глазом. У обоих были нездешние лица, более темная кожа, чем у тех, кто живет на правом берегу Мфолонго, и небольшие глубоко посаженные глаза. Мфумо отметил, что похожие на этих двоих живут на северном побережье озера Кигве. В прошлом воинственные племена, из числа которых англичане когда-то любили вербовать мужчин для службы в армии и полиции. Мфумо мало сомневался в том, что оба они армейские офицеры. Даже сержанты редко говорят по-английски.

— Наш разговор должен остаться тайной, — сказал другой, с подчеркнутой значительностью оглянувшись на дверь, блеснув при этом белками глаз.

— Молчание — тоже речь, — ответил на это Мфумо пословицей. — У меня, знаете, тоже мало времени, и ко мне должен явиться рассыльный за материалом для газеты.

Пришельцы чуть заметно переглянулись. Видимо, им не хотелось встречаться с кем бы то ни было.

— Ладно, — сказал тот, кто был со шрамом. — В жизни часто приходится за кем-то гнаться и от кого-то прятаться. Лев преследует зебру, а в это время его ждет в кустах охотник.

И перейдя на лулими, сказал с неуклюжей, даже грубоватой прямотой:

— Мфумо, мы все о тебе знаем, и нам нужно, чтобы ты нам помог в нашем деле. Кто мы, ты должен уже догадаться. Ты будешь писать для нас, и мы тебя сделаем большим человеком.

Второй сказал на английском и слегка усмехнувшись, что пост министра информации его уже ожидает. Они давно наблюдают за ним, знают, о чем и как он пишет, и также о том, что власти его не жалуют.

Мфумо теперь не сомневался, с кем имеет дело, и с насмешливой уклончивостью заметил:

— Я не слышал, чтобы министр информации собирался покинуть свой пост. А разве надевают шапку на колено, если есть для этого голова? Так у нас говорят в таких случаях.

— Будет создано новое правительство. Страну ждут неслыханные перемены.

— Почему я вам должен верить, джентльмены? — спросил по-английски Мфумо. — А вдруг вы из тайной полиции и просто проверяете мою лояльность?

Тот, который обещал Мфумо пост министра, быстро глянул на того, что со шрамом, и тот ему слегка кивнул. Тогда он вынул из кармана зеленую книжечку и раскрыл ее перед Мфумо. На фотографии владелец документа был уже в военной форме и с капитанскими отличиями. Его звали Ндокпе — имя явно нездешнее. Как звали другого, видимо, старшего из этой пары, Мфумо на этот раз не узнал.

Они обещали ему тайное место работы с жильем и хорошее содержание. От него требовалось только то, что он умел делать хорошо: писать. Конечно, на заданную тему. Листовки, воззвания для распространения и статьи для тех газет, где их людям удастся затем эти статьи пристроить. Мфумо вспомнилась поговорка, где мышь говорила: «Если уж умирать, так лучше в яме, где хранится зерно». Но хотя нынешний режим любви к себе у Мфумо никак не вызывал, таким, как этот Ндокпе, он нисколько не верил. И кому такие, как он и его сослуживец, расчистят путь к власти, не может сказать никто. Недаром здесь говорят: нору себе роет дикобраз, а живет в ней кабан-бородавочник.