Однажды в Америке

Макс и Простак не заметили подробностей нашей с девчонкой возни. Они решили, что у нее случилась истерика, вызванная жестокостью происходящего. Макс огляделся, удовлетворенно кивнул и щелкнул пальцами, подавая сигнал. Мы сняли платки с лиц, спрятали оружие и спокойно пошли к грузовому лифту. Простак повозился с тумблерами, и лифт пошел вниз. В это время швед начал приходить в себя. Он попытался встать на ноги и, споткнувшись, поднял дикий грохот, опрокинув несколько пустых мусорных баков. Макс раздраженно попросил Простака:

— Успокой этого кретина, а то он становится шумным, как два скелета, резвящихся на жестяной крыше.

Простак достал средство успокоения и нанес шведу сокрушительный удар по голове. Оставшуюся часть пути большой швед провел, тихо лежа иа полу.

Мы по одному покинули здание и погрузились в автомобиль.

— В гостиницу Эдди, — сказал Макс Косому, и тот мастерски бросил машину в поток движущегося транспорта. Эдди прогуливался по холлу своей гостиницы. Увидев нас, он расплылся в улыбке и приветственно кивнул. Макс жестом приказал ему «стоять на стреме». Мы прошли в личный кабинет Эдди и закрылись на замок. Макс открыл сейф, достал из кармана ключ, открыл наше личное отделение и переложил туда пакетики с бриллиантами. Когда мы выходили из гостиницы, Эдди снова понимающе кивнул.

Через черный вход мы вошли в бани Лутки, крадучись добрались до отведенных нам комнат и разделись, а затем направились в собственно бани.

Было девять тридцать утра. В это время в банях всегда царило затишье. Служащие давно закончили утреннюю уборку и подготовку к вечернему наплыву посетителей и теперь отдыхали в своих комнатах при заведении, поскольку в их обязанности входило круглосуточное обслуживание по вызову клиентов. Лишь Лутки бодрствовал, ожидая нас. При нашем появлении он прошептал:

— Все в порядке, Макс. Все сделано. — И, ткнув пальцем в сторону настенных часов, спросил: — Как, Макс, годится?

Я перевел их на один час и двадцать минут назад. Макс кивнул.

— А как с часами в парикмахерской? — Они переведены на такое же время. — Прекрасно, прекрасно, — произнес Макс. — Разбуди пару служащих и парикмахера. Скажи им, что мы только что встали. Стой, подожди-ка. — Макс положил руку на плечо Лутки.

— У этих ребят есть собственные часы? Наручные или карманные?

Лутки улыбнулся:

— Да, но я храню их у себя в сейфе вместе с другими их ценностями. Они узнают время у меня или по настенным часам. Уверяю тебя, Макс, что все в порядке.

Заспанные служащие и парикмахер, недовольно бормоча, выползли из своих комнат. Увидев нас, они сразу приободрились в предвкушении больших чаевых. Мы все заказали спиртовое обтирание и бритье. В процессе процедур мы регулярно интересовались у служащих точным временем, чтобы оно запечатлелось в их памяти. Это была подстраховка, которую Макс придумал на тот случай, если нас вдруг зацепят. Тогда достаточное количество не вызывающих подозрения свидетелей покажут, что между восемью двадцатью и девятью двадцатью мы находились за много километров от Пятьдесят четвертой улицы. По окончании процедур каждый из нас вручил обоим служащим и парикмахеру по десятидолларовой купюре. Их щедрость в благодарностях превзошла нашу в деньгах. Утомившись, они разошлись по своим комнатам.

— К Толстому Мои, Макс? — спросил Косой, когда мы погрузились в «кадиллак». Большой Макс утвердительно кивнул.

Глава 12

Через черный ход мы прошли в заднюю комнату нашего салуна и попадали в кресла вокруг стола. Сияющий Толстый Мои внес поднос с двойными порциями виски и поставил по стакану возле каждого из нас.

— Я услышал, как вы зашли, парни, — сказал он. Макс поднял стакан, одним глотком выпил свои сто пятьдесят граммов, с удовлетворением вздохнул и спросил:

— Какие-нибудь известия, Мои? Кто-нибудь интересовался нами?

Мои обвел нас понимающим взглядом, сказал, что все спокойно, и вышел в общий зал, чтобы приглядеть за посетителями. Макс достал из выдвижного ящика комода пригоршню сигар и протянул несколько штук нам. Мы курили и не спеша посасывали виски. Настроение было прекрасным: мы только что завершили очень даже прибыльное дело, связанное с изрядными волнениями, после которых было приятно расслабиться.

Косой изнывал от любопытства, желая узнать о том, что произошло наверху, и Макс коротко рассказал ему обо всем. Простак с усмешкой посмотрел на меня:

— Башка, а ты что, не расскажешь Косому о персике, с которым повздорил? У этой взбесившейся кобылы действительно нашлась пара оглобель, ведь так?

Я изобразил застенчивую улыбку, а Простак продолжил:

— Косой, ты бы только видел физиономию их босса после того, как его погладил Макс. Готов поспорить, что даже жена этого парня сможет смотреть на его лицо лишь в дни зарплаты.

С каждой новой порцией алкоголя, которые Мои всегда своевременно подносил, внутреннее напряжение все больше покидало нас, и каждое звучавшее за столом замечание начинало казаться умным и необычайно веселым.