Однажды в СССР

Качнулся пол, раздался звон разбивающегося стекла. Удар показался Аркадию страшным. Мелькнула мысль, что они все же переборщил с динамитом. Но, выглянув из-за колонны, увидал в стене лишь дыру размером с половину квадратного метра. Рядом стояли молоты – на случай, если придется расширять отверстие. Но это было лишним.

– Не светись!– крикнул Пашка.

Он уже натянул свой противогаз и протягивал маску Аркадию. Тот надел ее, как и учили в армии в две секунды. Затем к дыре – через нее скользнули в комнату.

Там было пыльно, но все же лучше, чем в столовой.

Взрывом выбило стекла, разметало по комнате купюры, извлеченные из упаковок. Но большая часть денег не пострадала: пачки разноцветных рублей лежали на столе и в открытом сейфе.

Полуконтуженная кассирша смотрел на них с ужасом.

– Чего смотришь! – крикнул Павел – Война началась! Жги, убивай!

Голос из-за противогаза был глухой, далекий.

Пашка поднял автомат и дал из него очередь в потолок.

Купюры, нераспечатанные пачки летели в припасенные холщевые мешки.

За железной дверью сперва притихли, но теперь колотили по металлу вовсю. За окном кто-то дурным голосом кричал.

– Зарплаты хотите? – выглянул в окно Павел. – Вот вам зарплата!

Он сгреб со стола жменю мелких купюр, швырнул их в окно.

– Быстрей! Быстрей! – торопил его Аркадий. – Время!

В дверь уже не стучали, а лупили, стараясь ее выбить.

– Отойди, застрелю!

Еще одна очередь в потолок, метель из штукатурки.

– Уходим! – заторопил Аркадий. – Быстрей!

Мешки он вытолкнул в дыру, проскользнул сам. За ним – отошел Пашка. Через пустой обеденный зал столовой побежали, задевая мешками столы и стулья. Друзья не видели, как кассирша, еще одуревшая от взрыва, сумела подняться, убрать засов. Дверь тотчас распахнули – ворвались мужчины в форме и с револьверами. Один, став на колено у дыры, без предупреждения открыл огонь на поражение. Выстрелил трижды и раз попал. Пашка вскрикнул, но мешок не выпустил. Повернувшись, дал очередь, перечеркнул ей колонны, дыру в стене, ранив вохровца. Тот отшатнулся вовнутрь, и оставшиеся в барабане четыре патрона высадил вслепую, лишь выставив руку в дыру.

До двери оставалось уже метра три, когда Пашка дал еще одну очередь, на сей раз совсем короткую – в два патрона. Выплюнув очередную гильзу, затвор сухо щелкнул по стволу – магазин был пуст. Остановившись, Павел выбросил обойму на пол, тут же всадил следующую в автомат, передернул затвор…

– Быстрей, ты не в тире! – крикнул Аркадий.

Пашка выбежал в коридор, Аркадий тут же закрыл дверь, набросив в проушины замок. Затем спустились по лестнице, пробежали мимо табельной еще ниже – в подвал.

Внизу возле топочных котлов рабочий день проводили бабки-истопницы. Их именовали банщицами, хотя к бане они имели только то отношение, что подавали в нее горячую воду.

На столе тикал будильник, рядом с ним лежала стопка старых газет, которые от безделья перечитывали работница. Взрыв в подвале почти не был слышен, да еще возрастная глухота осложняла дело. Куда больше неудобств создавал пресс, стоящий в соседнем цеху – от него трещинами шли стены, дрожала вода в стакане.

И два человека, одетых в костюмы химической защиты, оказались для старухи неожиданностью. Она открыла рот, едва не выронив вставную челюсть. А двое, вынырнув из одной темноты, тут же исчезнув в другой. Чуть позже в глубине подвала лязгнула тяжелая дверь, повернулись засовы.

Через пару минут появились другие люди в вохровской форме, кои проследовали в том же направлении, спросив предварительно у бабки, не пробегал ли тут кто. После затарабанили в запертую дверь. Ну а минут через несколько в подвале появился Старик в окружении своей свиты.

В темноте Ханин легко читал на лицах бойцов ВОХР облегчение – им не надо было лезть под пули в темноту переходов. А вот лицо Легушева играло всеми цветами растерянности.

– Чего стоишь? – стал он орать на мастера, увлеченного сюда толпой. – Тяни сюда резак!

– Да какой резак. Здесь плита в сто миллиметров…

– Саша, – заговорил Старик.

К Ханину по имени он обратился, кажется, впервые. И оттого Ханин не сразу сообразил, что говорят ему.

– Саша, очнись. Где они могут выйти?..

– Везде, – ответил Ханин. – Практически везде.

–

В подвалах было душно и затхло. То и дело приходилось перепрыгивать лужи. Кой-где из трубопроводов бил воздух, изредка – пар. Над их головами шумно ворочался и дышал завод.

Завернули в заброшенный склад. При свете припасенного фонаря стянули костюмы химической защиты, противогазы, бросили их в заготовленный мешок. Стали переодеваться в гражданскую одежду. Когда Пашка стал натягивать футболку, ойкнул. На синей ткани расплывалось бордовое.

– Больно?.. – спросил Аркадий.

– Паскудно, – кивнул Пашка, придерживая рану рукой. – Но выдержу.

Короткая лестница, снова железная дверь, которая приоткрылась с противным скрипом. Яркий дневной свет ударил в глаза.

– Где «Скорая»?

Площадка перед цехом была абсолютно пуста.

План «Б» имелся: сбросить мешки с деньгами в охлаждающий бассейн – возле него уже лежали колосники и веревка, но в этом плане не было раненого Павла.