Одно небо на двоих

Всякое бывает в жизни, и от форс-мажорных обстоятельств никто не застрахован. Ричард восторженно наблюдал, как мама готовит салон для приема пассажиров: поправляет сидения, раскладывает подушки и пледы. Все члены экипажа, что проходили мимо Ричарда, гладили его по голове. Кто-то угостил конфетой. Но настоящий восторг он испытал, когда на борт поднялись пилоты. Он даже привстал с кресла, но рука Милены усадила его обратно. Возможно, пройдут мимо и не заметят. Но как только зашел капитан, она чуть не вскрикнула, а Ричард завизжал и кинулся к нему:

— Джек!

Арчер не сразу осознал, что вообще происходит, перевел взгляд на ребенка — тот маленькими ручками обнимал его:

— Ричард, ты что здесь делаешь? — машинально обнял его тоже.

Милена подоспела раньше, чем тот что-то ответил. Отдирая ребенка от Арчера, она произнесла:

— Пройди мимо, Джек, и сделай вид, что ты ничего не видел.

— Но я вижу, — ответил он, указывая на Ричарда. Теперь до него начало доходить, откуда ребенок на борту. И, о Боги! Они послали ему в придачу и мать.

— Он будет вести себя тихо, как мышь, — прошептала Милена, слегка покраснев. Почему-то сейчас ей вспомнились поцелуи и ухаживания Джека. Она не видела Арчера давно, буквально недавно думала об этом, но не горела желанием видеть его так скоро.

— Ты издеваешься? — скорчил гримасу Джек, чем насмешил Ричарда. — Мышь на борту— это чревато аварийной посадкой. Пусть он будет человеком. Я даже разрешу ему побывать в кокпите.

Раздался счастливый возглас ребенка, и Милена разозлилась про себя.

— Я полечу с тобой в кабине?

— Если будешь вести себя тихо, — Арчер присел, смотря в глаза Ричарду. — Кстати, мы летим в Париж, где есть зоопарк. Ведь я обещал отвести туда твою маму, — он исподлобья взглянул на Милену, она недовольно отвернулась. Хорошенькое ее ждало путешествие.

Ричард зашел с Джеком в кокпит и восторженно вскрикнул:

— Ух ты! Я тоже хочу быть пилотом!

И тут же начал рассматривать кнопки на панели. А Милена, стоявшая у двери в кабину пилотов, перевела шокированный взгляд на сына, но встретилась взглядом не с Ричардом, а с Арчером. Тот гордо улыбнулся и снял фуражку:

— Я же говорил, что он тоже будет пилотом.

— Да! — крикнул Ричард. — Как мой папа!

Теперь удивился Арчер. Даже Милена потеряла дар речи.

— Твой отец — пилот? — этот вопрос он задал мальчику. — И где он?

— Хватит, Джек! — прервала их разговор Милена, сил не было слушать все это.

Арчер не знал, на кого смотреть. Его второй пилот тоже проявил любопытство — даже отложил чек-лист, внимательно слушая рассказ ребенка.

— Улетел, — прошептал тот, — и больше никогда не возвращался. Умер, наверное.

На лице Джека сначала отразилось отвращение, но он продолжал допытываться:

— Ты его видел когда-нибудь?

Он заметил, как недовольно отвела взгляд Милена. Еще пара вопросов ее сыну, и она спрыгнет с самолета.

— Не — а, — однозначно ответил Ричард.

Арчер кивнул Милене, пытаясь подбодрить. Подошел к ней ближе и прошептал:

— Многие так делают.

— Как? — грубо произнесла она, уже жалея, что взяла сына с собой.

Надо было поменяться рейсами. На этом — слишком тесно.

— Приписывают горе-папаше настоящую мужскую профессию. Чтобы ребенок думал о нем, как о герое.

Он так спокойно это говорил, что захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Она сделает это словами:

— К сожалению, даже в настоящей мужской профессии есть такие мужчины. Пойдем, Рич, я посажу тебя в кресло.

Весь полет Милена кипела от злости на саму себя. Надо было выдумать для сына другую историю, менее примечательную.

Например, его папа был разносчиком газет. Или барменом. Или водителем фуры. А она даже выдумывать не стала. Просто сказала правду. Теперь эта правда больно била ниже пояса. Еще чуть-чуть, и удар будет очень мощный.

По прилете в Париж Арчер настоял на посещении зоопарка. Ричард так обрадовался, что невозможно было отказать. Милена согласилась и не прогадала. Ее сын стал чуточку счастливее, он гордо шел, держа в руках большой ком сахарной ваты, комментирую животных.

Бегемот там был, но Милена лишь пожала плечами, не понимая, что в нем может быть красивого. А вот Ричард был рад увидеть наконец животное, про которое читала ему няня.

— Ты даже не знаешь, что любит твой ребенок, — Арчер не отставал от Милены.

— Я много работаю, чтобы у моего сына все было. Никто не виноват в том, что его отец оказался мерзавцем и вынудил меня работать больше, — прошипела она, отвернулась от него и пошла дальше. Арчер закатил глаза, не понимая ее. Из-за одного негодяя она теперь ненавидит всех мужчин. Он взял Ричарда за руку, и они пошли за ней:

— Я могу брать Рича к себе в выходные дни. Потом буду рассказывать тебе, что ребенку нравится, а что — нет, чем он увлечен, о чем мечтает…

— Ура! — воскликнул мальчик, но его мать даже не обратила на это внимание. Она резко остановилась и повернулась к Арчеру:

— Чтобы мой ребенок насмотрелся на тебя и перенял дурные привычки? Ну уж нет, Джек.

— Ну, мам…

— Боюсь спросить, что ты знаешь о моих привычках?

— О них не знают только пингвины в Антарктике. До туда ты еще не долетел.