Одно небо на двоих

Она опять пошла вперед, злясь про себя. Как вообще угораздило ее пересечься с этим мужчиной?

Арчер подмигнул Ричарду, и тот кивнул, все понимая без слов.

*** Вирджиния сидела на диване в доме родителей, поджав под себя ноги, и держала в руках книжку. Она делал вид, что читает, но не видела ни строчки. По телевизору начали показывать местные новости. Саид опять давал интервью. Она слушала его, боясь поднять глаза. Его арабская речь врезалась в память на всю жизнь.

Рядом с Саидом были Мухаммед, Дамира и ее отец. Вирджинии было тошно от всех этих лиц, сейчас как никогда хотелось на маленький остров, в домик, огражденный белым забором, с садом из деревьев с красными цветами… Она до сих пор помнила каждое слово, произнесенное Саидом. Он тоже туда хотел. Но одного желания мало.

Телевизор внезапно замолчал, и Вирджиния резко подняла голову, встретившись глазами с матерью. Оливия мило улыбнулась и положила пульт на место:

— Надоело смотреть одно и то же по новостям.

Было странно, но родители теперь не обсуждали новости авиакомпании, не говорили о Мухаммеде и его сыне, хотя она слышала такие разговоры все детство. Скорее всего, они о чем-то догадывались, но корректно молчали.

А сердце продолжало ныть. И новости здесь ни при чем. Вирджиния замкнулась в себе, мир перестал радовать ее своими красками. Она могла подолгу сидеть, уткнувшись в книжку и не прочитать ни слова, смотреть в окно и не видеть людей, гулять по торговым центрам на автопилоте без цели. Лишь ступая на борт самолета, личное оставляла на земле.

Она подождала, пока мать уйдет на кухню, и выскользнула из дома во двор. Еще есть море. Шум волн успокаивал, убаюкивал, расслаблял. В то же время напоминал голос Саида — тихий и спокойный. Каждый раз, когда она сидела на берегу, то слезы против воли выступали на глазах. Она смахивала их ладонью, но выступали новые. Все это повторялось снова и снова…Очень хотелось бы, чтобы море забрало с собой всю боль и тоску.

Вирджиния вышла за калитку и притормозила, увидев Криса. Он сидел к ней спиной, точно так же смотря на волны. По его опущенным плечам она поняла, что он тоже пришел сюда подумать о своем. Но иногда стоит посидеть вдвоем. Пусть даже молча. Так ощущается поддержка.

Она присела к нему, смотря вдаль — скоро закат.

— Иногда я думаю и прихожу к выводу, что наши родители настолько счастливы друг с другом, что судьба решила обделить этим их детей.

— Крис, — она коснулась его плеча, но ее хрупкая поддержка выглядела смешно, — мы есть друг у друга.

В последнее время он тоже стал молчаливым и задумчивым. Часто речи мамы и папы проходили сквозь него. Он впадал в депрессию, никого не замечая перед собой. Грустил он по Лусии или о том времени, что потратил на нее? Он не говорил, а Вирджинии оставалось лишь догадываться.

— Пожалуй, наступило время возвращаться в Аликанте, я больше не могу здесь находиться. Здесь все не мое.

Вирджиния опустила руку с его плеча и потупила взгляд. Теперь и Крис бросает ее… Она останется одна.

— Но здесь родители и я…

— А там работа, Джини. Рано или поздно мне надо вернуться, без моего надзора все погибнет. Тем более начинается подготовка к сезону урожая. Я должен быть там. А здесь… Я мучаюсь без дела.

Она понимала, что он прав. И она не в праве его удерживать.

— А как же Милена? Я думала, что вы встречаетесь.

Кристиан продолжал смотреть на линию горизонта, монотонно произнося:

— Милена очень милая девушка, но, кажется, я не готов к серьезным переменам в жизни. Я сделал вывод, что любовь приносит лишь боль, не хочу снова оказаться в этих сетях.

Как он был прав! От его слов сердце заныло. Опять вспомнился тот момент у Саида дома, когда она всю свою боль вылила на него. Нет ничего удивительного в том, что он не ищет встреч с ней. И дело не в том, что он находится в Катаре. Для Саида не проблема за 40 минут прилететь на своем самолете в Дубай. Просто смысл ее слов, видимо, долетел до него. И это лучше, чем продолжать отношения, которым все равно наступит конец.

— Поехали со мной в Аликанте, Джини. Мне кажется, что там тебе будет спокойней. Будешь работать пилотом в испанской авиакомпании, — Крис повернулся к ней, всматриваясь в ее глаза.

Как бы хотелось уехать, даже несмотря на то, что Дубай — ее родина.

Она смогла бы отказаться от этого, но…

— У меня контракт с «Arabia Airline» на пять лет. Я училась у них и обязана отработать.

Все сложно. Но работать в «Arabia Airline» не сложнее, чем видеть Саида в аэропорту. Думать о нем. Желать его. Господи! Она будет смотреть на него и вспоминать ту ночь. Но он даже об этом не узнает, потому что теперь она будет молчать. И она никогда не скажет, что любит, и никогда не услышит ответные слова… Она не услышит имени Хайяти…

Вирджиния пришла к себе домой поздно вечером, уже было темно. В маленькой квартирке было одиноко и пусто, но у родителей оставаться не хотелось. Надо учиться жить одной со своими проблемами, уметь быть в одиночестве. И здесь ей спокойней, можно о многом подумать… Хотя сколько можно думать? Уже ничего не изменить. Выхода нет.