Одноглазый дом

Когда они выскочили в коридор, прогнившие доски заскрипели, точно безлюдь угрожал обрушить пол под их ногами. Флори поторопила Бена, а тот со связанными руками оказался не быстрее черепахи. Им некогда было распутывать узлы и раздумывать, в какую сторону бежать. Наугад они кинулись в одном направлении, но вскоре уткнулись в тупик. Повернули назад, вернулись и затем попробовали еще раз. Услышав впереди странный шум, Флори замедлилась и увидела, как стены перед ними складываются, перемещаются и выстраиваются в новых положениях. Безлюдь пытался поймать их в ловушку.

От перестройки стен пол затрясся. Бен упал и взвыл от боли. Пришлось развязывать ему руки. Узлы оказались слишком тугими, и вместо того чтобы бороться с ними, она решила вытащить руки из пут. Попыталась растянуть веревки у запястий, поддела пальцем и – о, чудо! – худая ручка выскользнула. Не успела Флори освободить вторую, как услышала приближающийся топот. Кто-то гнался за ними. Она рывком подняла Бена на ноги и устремилась вперед: там, где недавно была глухая стена, образовалась дверь. Вместо спасительного выхода беглецов ждала лишь очередная комната – совершенно пустая, с черной от копоти стеной и болтающейся петлей на потолке. По коже пробежали колючие мурашки, ставшие иголками, когда за спиной раздался скрип двери.

Флори обернулась. Дорогу ей преградил долговязый парень с взлохмаченными космами. Его узкое лицо, покрытое пятнами угревой сыпи, перекосилось в злобном оскале.

Она судорожно огляделась, пытаясь найти выход. Окно было единственным способом выбраться на улицу в обход преследователя и лабиринта Ползущего дома.

Выждав, когда лохматый подберется поближе, Флори со всей силы ударила его в пах, заставив взвыть от боли и согнуться пополам. Выиграв несколько минут для побега, она подсадила Бена в окно, а следом полезла сама, получив вдогонку поток отборной брани. С трудом протиснувшись в узкий проем, Флори зацепилась за гвоздь и порвала подол юбки, оставив выдранный клок ткани на откуп безлюдю.

Выбравшись из комнаты, беглецы оказались заключенными между стенами. Западня стала медленно сдвигаться, грозясь раздавить их, как мошек. Заметив дверь справа, Флори метнулась туда, но с досадой обнаружила, что та заперта. С рокочущим звуком стены продолжали смыкаться. На миг она поддалась панике, осознав: они не успеют выбраться из лабиринта, не смогут обмануть безлюдя и скрыться от преследователя. Оставалась последняя надежда на спасение – отчаянная, безумная.

Металлический жетон с лязгом ударился о замочную скважину.

– Чуешь, чем пахнет? – выпалила Флори. – Пожаром. И ты умрешь в нем, если не выпустишь меня отсюда!

Гнев пылал в ней с неудержимой силой, и ей казалось, что она может поджечь безлюдя одним прикосновением. Стены замерли на месте, механизм в замке щелкнул, и дверь распахнулась, едва не сшибив ее с ног. Флори втянула Бена за собой в небольшое помещение с разветвлениями коридоров. Она вспомнила историю безлюдя: дом начался с маленькой хижины, постепенно достраивался, разрастаясь комнатками. Планировка сама по себе напоминала лабиринт, а безлюдь научился управлять стенами, меняя их расположение.

На сей раз им повезло оказаться в старой части дома. Единственная дверь вела на улицу и открылась, стоило Флори приложить жетон. Безлюдю не стоило повторять дважды. Совсем недавно он ощутил, что такое огонь, и не хотел, чтобы это повторилось.

Выбравшись на улицу, они ринулись вниз по склону, скользя и спотыкаясь. Бен зацепился носком ботинка за корень и покатился бы с холма, не успей Флори поймать его за шиворот. Это отняло у них драгоценные секунды. Помогая Бену подняться, она ощутила чье-то присутствие и кинула тревожный взгляд наверх. На них неслась борзая: серая свалявшаяся шерсть торчала клочьями, длинные лапы-ходули прыжками преодолевали расстояние, а маленькие глаза на вытянутой морде яростно сверкали. Псина очень напоминала их лохматого преследователя. Осознав, что это и есть обращенный лютен, Флори сорвалась с места, таща Бена за собой. На открытой местности им не спрятаться, но, спустившись в город, можно затеряться в толпе празднующих и сбить зверя со следа.

Она бежала со всех ног, кожей чувствуя приближение пса, и уже слышала его сиплое дыхание. Вдруг позади раздался испуганный визг Бена, и сильный толчок в спину повалил Флори. Она кубарем покатилась по склону, пытаясь зацепиться за что-то, чтобы замедлить падение. Сухие стебли травы расцарапали ладони, но спасли от сломанной шеи. Флори перекатилась на спину – и тут же оказалась прижатой к земле лохматой тушей. Дыхание перехватило от резкой боли, когда пес обеими лапами надавил на грудную клетку. Он навис над ней, роняя слюну из разинутой пасти. Выпученные глаза глядели со всей звериной яростью, как бы Флори ни пыталась отыскать в них проблеск человеческого разума. Она боялась пошевелиться, не сомневаясь, что пес вцепится в горло, если она будет сопротивляться.