Одноглазый дом

Разумеется, у нее были и другие основания так считать. Она просто не хотела объяснять, что догадалась о содержимом конвертов, которые Дарт принес в плаще: в обоих лежали отчеты о собрании, с той лишь разницей, что один подписали все лютены, как официальный документ для архива, а другой предназначался лично Рину и, скорее всего, содержал больше информации. Она предпочла умолчать и о том, что Паучиха назвала Дарта прихвостнем домографа и предателем, – достаточно очевидные «звания», чтобы сделать выводы об истинном положении дел. Дарт был предан Рину и службе в целом, а тот был уверен в своем шпионе настолько, что привлек к расследованию именно его, а не следящих. Свидетельства против Дарта не выглядели коварным заговором или влиянием могущественного противника; это был протест, коллективная война против того, чье особое положение не давало покоя остальным лютенам. Их контролировали, за ними следили, им не доверяли; никому бы такое не понравилось. Все было ясно как белый день, а домограф делал вид, что ничего не понимает, до последнего пытаясь отрицать свою ответственность за происходящее.

После ее пламенной речи в кабинете наступила тишина. Флори ждала ответа, а Рин, сцепив руки в замок, размышлял над тем, что сказать. Наконец он прервал затянувшуюся паузу:

– Даже если и так, дело дрянь! Как домограф, я не могу защищать лютена в суде. Это противоречит Протоколу.

– Значит, кресло домографа – единственное, чем вы дорожите? – Она вскочила с места. – Вы так кичитесь своими знаниями, но вам не мешало бы узнать хоть что-нибудь о смелости, дружбе и сострадании!

Она бросилась прочь, хлопнув дверью так сильно, как только могла. Рэйлин от испуга едва не свалилась с перекатной лестницы и даже не успела нарисовать на своем лице дружелюбную улыбку, проводив стажерку оторопелым пожеланием хорошего дня. Никакой ураган эмоций не мог нарушить идеальный порядок, окружающий Рина.

Неведомым образом Флори удалось быстро найти путь к выходу и не заплутать в коридорах. Едва она вышла на улицу, прохладный ветер овеял ее разгоряченное лицо. Тело дрожало, в горле стоял противный комок слез. Она была готова разреветься здесь, однако не могла позволить себе такой слабости.

К ней подошел пожилой мужчина – ключник, судя по мозолистым рукам, и, дохнув на нее табачным дымом, спросил, все ли в порядке. Флори выдавила из себя что-то вроде улыбки и отказалась от помощи.

До встречи с Десом оставалось еще немало времени, и она, не желая маячить перед конторой, отправилась исследовать местность. В центре города ей довелось побывать пару раз, и ничего, кроме разочарования, это не принесло. Сегодня традиция продолжилась. Оглядевшись вокруг, Флори заметила в отдалении необычное сооружение, по очертаниям напоминавшее книгу, стоящую ребром. Библиотека! Внезапная идея кольнула иголкой озарения. В памяти всплыли слова Дарта и замечания Рина о том, что она ничего не знает о безлюдях и домографах. Что ж, незнание – это пустая полка, которую можно заполнить книгами.

Спустя четверть часа, пыхтя и фырча, Флори тащила огромную стопку, собранную из библиотечных томов, и думала: «Сумасшедшая. Неужели ты и впрямь веришь, что за день сможешь все прочитать и найти способ спасти Дарта?» По пути она пару раз чуть не бросила ношу на землю, потом споткнулась, больно подвернув ногу, вымокла как мышь и трижды успела пожалеть о своем решении. За все мучения ее ждала награда – транспорт с водителем. Десмонд заметил ее издалека и бросился на подмогу.

– Ты ограбила книжную лавку, чтобы повидаться с Дартом в соседних камерах? – спросил он удивленно, когда Флори вручила ему свою ношу.

Колени и руки у нее дрожали, в боку кололо. Понадобилось время, чтобы она отдышалась и ответила:

– Буду изучать историю безлюдей и юридическую практику.

– Тяга к знаниям – это хорошо, – усмехнулся Дес, – но мы идем на суд, а не на экзамен.

Флори легонько толкнула его в плечо:

– Надеюсь, твое хорошее настроение значит, что ты принес хорошие новости.

– Ничего это не значит, – внезапно помрачнев, сказал он. – Я шучу в любом настроении.

Она досадливо поджала губы, хотя уже смирилась, что все их планы с треском провалились. Если план рухнул от одного щелчка – значит, у тебя не было плана. Еще одна житейская мудрость, проверенная на собственном опыте.

– Так что у тебя? – спросила она, когда Дес, погрузив книги, сел за руль.

– Меня назвали навязчивой мухой и посоветовали больше не появляться перед горъюстами с такими вопросами. А как прошла твоя встреча?

– Ничем не лучше, – неохотно ответила Флори, чувствуя себя виноватой теперь и за то, что в очередной раз все испортила. Что она сделала для спасения Дарта? Вначале оболгала его, потом устроила истерику в кабинете домографа, а теперь натащила кучу книг в надежде, что на какой-нибудь странице найдется спасительный ответ.