Одной дождливой ночью

Черт, это всего лишь догадка, версия. Возможно, дело было совсем не в этом. Мы же не в Алабаме, в конце концов. Мотив мог быть банальнейшим. Зависть, жадность. Может, парень толкал травку, прослыл в школе буржуем, и…

Ну конечно же. Раз черный - так непременно толкач. Клишированное мышление.

Прожекторы стадиона вспыхнули.

Хансон вздрогнул, сделал судорожный вдох. Господи. Застукали.

Он обернулся. Оглядел трибуны по обе стороны поля. Никого.

Сохраняй спокойствие, - приказал он себе.

Надо полагать, просто завхоз дозором обходит. Может, и вовсе не знает, что я здесь. И все же…

Черт. Я полицейский. У меня здесь - свои дела.

По-прежнему никого не было видно.

Но кто-то же включил свет.

Дух Максвелла.

Ну да, ну да, КОНЕЧНО.

Но по коже побежали мурашки, едва он представил себе мертвого мальчика, что, пошатываясь, бредет через ворота стадиона к полю. Черная фигура, скрытая сумерками, шаркает при ходьбе. Изломанное тело, протянутые вперед руки, пальцы - скрючены. Лица нет. Один лишь обугленный ком над плечами - только с зубов копоть сошла, и они знай себе сверкают…

Ему казалось, что он почти слышит, как обгоревшие ноги Максвелла неспешно загребают землю, как хрустит его запёкшаяся кожа, хрустит - и слетает черными хлопьями вниз, будто мертвая опаль.

Вот прихвачу-то я тебя сейчас, белый законник.

Так, хватит, - приказал самому себе Хансон, прекрасно зная, что снятое с предохранителей воображение уже не так-то просто остановить.

Он посмотрел по сторонам. Пересчитал глазами проходы под трибунами. По три - с каждой стороны. Темные дыры. Туннели, ведущие вглубь, к автоматам с прохладительными напитками и туалетам, и дальше - к воротам и забору.

Будет тебе. Пугаешь себя почем зря. Максвелл - в морге, а не…

Через поле, у ближайшей дорожки, появилась чья-то фигура.

Человек. Белый. В болотно-зеленом комбинезоне.

Завхоз?

Хансон вздохнул. Он чувствовал себя, как если бы все его силы вдруг иссякли. Стоять прямо - и то без дрожи не выходило.

Человек поднял руку в приветствии, затем поднялся на забор и спрыгнул вниз, на траву у конца бегового трека. Встав на обе ноги, он пошел к Хансону, хромая.

- Добрый вечер, офицер, - поприветствовал он.

Хансон кивнул.

Волосы человека поблескивали под огнями стадиона. У ушей они топорщились седой щеткой. Его худое лицо было обветрено, и выглядел он жилистым и крепким. Каждый его шаг сопровождало позвякиванье ключей.

- Тоби Барнс, - представился он, протягивая навстречу руку.

Хансон пожал ее.

- Боб Хансон.

- Только-только притопал сюда, Боб. Увидел твою машину снаружи. Не возражаешь, коли спрошу, как сюда пробрался?

- Перелез через забор.

Тоби, казалось, повеселел.

- Здорово. Я-то боялся, какой-то идиот оставил ворота незапертыми. Прости, что меня поблизости не случилось - я б нормально пустил.

- Да никаких проблем.

- Ну, я подумал, в любом случае свет тебе не помешает. Я глава техобслуживания, знаешь же? Слежу за командой уборщиков. Почти вся орава - шалтаи-болтаи ленивые, - Тоби отвел глаза от Хансона, уставился на стойку ворот и нахмурился. - Жуть-то какая, - тихо произнес он. - Есть идеи, чьих это рук было дело?

- Мы работает над версиями. Мне просто вдруг захотелось побыть здесь, и… ощутить ситуацию, что ли. Подумать над всем над этим.

- Ты, наверное, и прошлой ночью здесь был.

- Так точно.

- Невеселое то было зрелище, наверное. Уж я-то навидался за жизнь зажаренных… Пожарным был, в Бейкерсфилдском Департаменте - пока с крыши однажды не навернулся, - oн хлопнул по правой ноге. Хлопок вышел странный - как будто под брючиной скрывалось что-то, что человеческой кожей явно не являлось. - Не сильно-то и хочется на такие вещи смотреть. И не привыкнешь ни в жисть. Такая уж работа - подвяжешься, и вскоре все сам смекнешь.

Хансон, решивший не выказывать преждевременных симпатий, все же почувствовал некое мрачное восхищение.

- Они не смогли завлечь меня зарплатой, - ответил он. - Вот и не стал я огнеборцем.

Тоби, ухмыльнувшись, кивнул. Его глаза все еще были прикованы к воротам.

- Думаешь, это дети учинили?

- Не знаю. Но, похоже, да.

- У нас здесь, сколь ведаю, нет всяких банд.

- Банд?

- Ну да, такие делишки обычно обстряпывают банды. Расправы с огоньком.

- Вы знали того парня? - спросил Хансон.