Одноклассники

Крепко обнявшись, мы заснули. И только теперь в моей душе наступило относительное спокойствие. Как же это чудесно и замечательно засыпать и просыпаться вместе с любимым человеком. Как здорово!

Мне снилось, что мы занимаемся с Фимой любовью. Наслаждение уже находилось на самом пороге реальности. Ласки усиливались, и я, приоткрыв глаза, увидела склонившуюся над моей грудью голову Фимы. Его виртуозный язык ни на минуту не останавливался. Одновременно одна рука нежно массировала мою грудь, а другая ласкала все самые заветные и запретные части моего тела. Я почувствовала невероятное возбуждение. Таких чувств, как с ним, не испытывала ни с кем и никогда! Фима оставил мою грудь и, целуя все мое тело, стал перемещаться вниз. Наконец, достиг желанной цели и виртуозными пассажами неутомимого языка отправил меня в иное измерение. Боже! Что это было?! Невероятно!

Невозможно описать ощущения, которые я испытывала в его руках. Да, действительно, чтобы возродить былые чувства и страсть, надо на время расстаться. Было такое чувство, что я приняла дозу, наверное, такой же кайф испытывает только наркоман. Вынырнув из небытия этого мира, я тоже решила отправить моего любимого на планету неземного удовольствия. Так соскучилась по нему, по каждой клеточке его тела! Череда моих изобретательных па была исполнена почти в том же порядке, в каком несколько минут назад проделал их со мной он. Его сильное тело от получаемого наслаждения каждую минуту вздрагивало в моих руках. И вот мы слились в единое целое и растворились друг в друге. Нам невозможно было жить, существовать, не ощущая присутствия наших тел и душ. Безумие продолжалось почти до обеда…

Накинув халат, я вышла из комнаты и почти сразу же наткнулась на Анечку, которая, взвизгнув от радости, бросилась мне на шею.

– Олечка Рафаиловна, вы уже здесь?! Как я рада!

– И я, дорогая, а теперь приготовь-ка нам что-нибудь поесть, умираем с голоду!

Она, засуетившись, мгновенно кинулась вниз, чтобы приготовить стол для своих любимых работодателей. Вернувшись обратно в комнату любовных утех, я остановилась на пороге. Прислонившись спиной к двери, смотрела на своего любимого человека, который, раскинувшись, лежал на кровати. Его обнаженное тело манило к себе своей мужественностью и излучало такую сексуальную энергию, что противиться ей у меня просто не было сил. Почувствовав мой взгляд, Фима открыл глаза и, сверкнув своей очаровательной улыбкой, сказал:

– Иди сюда, я опять тебя хочу!

Я тоже этого желала, но решительно произнесла:

– Чуть позже, дорогой, а сейчас за стол – будем пировать. Анюта уже все приготовила.

– А шампанское? – спросил он.

– И шампанское тоже, как же без него. Мы опять вместе, а это… это такое грандиозное событие!

Я присела рядом с ним на кровать и погладила его вьющиеся волосы. Для меня он был самым красивым, самым прекрасным мужчиной на свете! Я с ужасом подумала, что чуть не потеряла его. Теперь уже к нему не осталось никаких обид и претензий. Все в жизни бывает, зато после таких жизненных потрясений, уверена, мы будем относиться друг к другу и нашим чувствам бережно и ответственно. Он прижал мою правую руку к своим губам и спросил:

– А где твое обручальное кольцо? – и со страхом добавил: – Ты его потеряла?

– К счастью, нет! Оба подаренных тобой кольца лежат в шкатулке. Вернемся домой в Германию, обязательно надену, вернее, это сделаешь ты, как тогда, десять лет назад.

Фима притянул меня к себе, и наши губы соединились…

– Давай, родной, идем! Умираю с голоду, а потом секс, секс и еще раз секс. Я люблю тебя и больше не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни даже на время, а не то что навсегда!

– А уж как я не хочу, ты себе и представить не можешь! – согласился он.

И мы, дружно взявшись за руки, пошли на торжественный завтрак-обед.

Глава 44

Внизу в гостиной уже был накрыт шикарный стол. Аннушка постаралась. Сама, деликатно удалившись, оставила нас наедине. На столе шампанское и фужеры. Фима открыл бутылку, разлил пенящийся напиток и, подняв свой бокал, произнес тост:

– За нас! Чтобы никогда больше не расставались. Только смерть сможет разлучить нас!

«Дай бог, – подумала я, – но я не хочу, чтобы между нами встала смерть, хочу жить с ним долго-предолго и умереть в один день и в один час». Опустошив свои фужеры, мы обнялись и простояли бы так неизвестно сколько, если бы Фима жалобно и робко не заметил, что «кушать сильно хоцца». С голодухи оба буквально накинулись на еду. Не отрываясь от завтрака, плавно перешедшего в обед, я вернулась к «больной» теме.

– Фима, а как ты решил вопрос с ребенком? – спросила осторожно, заметив, как при упоминании о грехе у него сразу же упало настроение.

– А что с ним решать? Пусть живет с матерью. Алименты платить буду. Это единственное, что я могу для него сделать.

Вот и замечательно, облегченно вздохнула я про себя. Слава богу, что этот мальчишка никогда не войдет в мою семью! Мы замолчали и вновь уткнулись в свои тарелки, каждый думая о своем.